Внутренне я орал во весь голос. Десять дней! Десять дней эта проклятая лодка будет уходить все дальше, а мои шансы найти ее будут утекать как вода сквозь пальцы.

– Нет, – признала Ранами.

– Тогда скажи, что именно вам от меня надо, а потом уже поговорим.

– Давай ты пойдешь со мной, и с Джио, и с остальными. Тебе все объяснят.

– С остальными, – спокойно повторил я за Ранами.

Сколько же безосколочных собралось на этом острове?

Если император пошлет своих Лазутчиков на острова, их всех очень быстро тут накроют. Зачем поручать такое дело людям, если у тебя в распоряжении мелкие и шустрые, как белки, конструкции?

Да, Ранами сказала, что знает, куда направляется лодка под синими парусами. Это действовало на меня как сверкающая в солнечный день блесна на рыбу. Я понимал, что иду по следу, который давно остыл. Если бы мне стало известно, куда именно направляется лодка, я бы выбрал самый короткий маршрут и нагнал бы ее прямо в гавани. Я вспомнил темные глаза Эмалы и попытался представить, каково это будет – снова в них заглянуть. У меня перехватило дыхание, словно мне на грудь блинами уложили все острова Империи.

– Она еще жива? – тихо спросил я.

У Ранами дрогнули ресницы, она посмотрела на песок под ногами.

– Мне жаль. – Судя по голосу, ей действительно было жаль. – Ты ищешь черную лодку под синими парусами, и это все, что я знаю. Больше ничего…

Я решительно прошел мимо Ранами, но успел услышать, как Мэфи с плеском выскочил из воды и побежал следом за мной.

Конечно, она не знала. Похоже, никто не знал, что случилось со всеми этими молодыми мужчинами и женщинами и почему их забрали. Но она знала, куда их перевозили, а это уже что-то.

– Плевать, – буркнул я.

Надо перестать себя обманывать. Сколько можно внушать себе, будто я смогу в одиночку снова найти эту лодку? Я не ребенок, который верит, будто сможет увидеть морских змей, сидя на берегу.

Ранами попыталась поравняться со мной, но я не сбавлял шага.

– Ты же не знаешь, куда идти, – твердо сказала она и умудрилась-таки перегородить мне дорогу.

И да, она была права – я не знал, куда идти. Где может прятаться лидер повстанцев?

Мы шли через лес, земля чавкала под ногами, и я думал о том, что большинство людей радуются дождю после семи лет сухого сезона.

Да, теперь ветер поднимается чаще и скорость лодки вырастает. Но с другой стороны, жить в лодке под дождем довольно паршиво. От постоянной влажности в воздухе у меня возникает опасение, что мои пальцы до смерти останутся сморщенными.

Мэфи вырвался вперед. Он и в лесу нашел, чем себя порадовать: бухался всем телом на усыпанную капельками росы траву, пытался поймать пастью бабочку, взбирался по стволу дерева, но не очень высоко, и спрыгивал обратно. Но самое главное, он помалкивал, и я за это был ему благодарен. Мне еще только не хватало ломать голову над тем, как объяснить этой женщине, почему мой питомец умеет говорить.

Ранами привела меня к увитой лианами отвесной скале. Сверху вперемешку доносились крики обезьян и пение птиц. Небо расчистилось от облаков, но я знал, что это ненадолго. В этой части острова не было ни дорог, ни поселений, отсюда даже крыши домов вдалеке было толком не разглядеть.

Да, от Лазутчиков в таком месте проку мало.

А потом Ранами отодвинула занавес из лиан, и я увидел проход в скале. Скорее даже щель – такую узкую, что буквально надо было протискиваться.

Ранами оглянулась и посмотрела на меня. Взгляд у нее был холодным.

– Ты же не собираешься… – начал я.

Ранами подняла руки, сделала глубокий вдох и нырнула в проход.

Мэфи возбужденно заверещал.

– Не надо. – Я приставил указательный палец к губам.

Мэфи умолк, но принялся тыкаться мордой мне в колено. Я почесал его за ухом и шагнул к проходу в скале. Отодвинул занавес из лиан и заглянул внутрь.

Тогда мне показалось, что я увидел внизу какой-то слабый свет.

– Ты идешь? – донесся из темноты голос Ранами.

И она словно растаяла в темноте.

Мэфи сел на задние лапы и уставился на меня своими черными глазками.

– Тебе не обязательно идти со мной, – сказал я. – Можешь подождать в лодке.

Мэфи покачал головой, проверещал что-то по-своему и проскользнул в узкий проход в скале легко, как будто у него был жидкий скелет.

Я сжал и разжал кулаки. Почувствовал, как вспотели ладони.

Замкнутые пространства мне никогда не нравились. Может, поэтому мне и влажный сезон не особо нравится? Столько времени проводишь взаперти, выжидая, пока гроза наконец уйдет. Разглядеть, где заканчивается эта щель в скале, было нереально. А вдруг там еще и пауки сплели на стенах свою паутину?

Эмала бы на моем месте точно решилась.

Я быстро с шипением набрал в грудь воздуха и боком шагнул в проход. Один шаг. Два. Каменные стены давили на грудь и спину. Казалось, я зажат между двумя скалами, а третья давит на меня сверху.

Интересно, насекомое испытывает те же ощущения, когда над ним нависает человеческая нога?

Дневной свет остался позади.

Три шага. Четыре. Рубашка зацепилась за каменные стены, и я уже перестал верить в то, что смогу вырваться из этой засады.

Я остановился и попытался унять панику.

Один шаг назад. Потом шаг вперед. Рубашка освободилась.

Еще один шаг, и проход стал шире.

Я почувствовал тепло в ногах. Мэфи. Он был рядом, и это успокаивало.

Этот зверек меньше меня в разы и не боится. Если ему не страшно, то я уж точно не должен бояться.

Наконец настал момент, когда я смог повернуть голову.

Еще несколько шагов, и я перестану чувствовать себя зажатым между каменными стенами.

Прямо у меня перед носом вспыхнула лампа, потом она опустилась ниже, временное ослепление прошло, и я увидел Ранами. Лицо у нее было серьезным, но она явно была довольна.

– Наше укрытие дальше.

Узкий проход, в который приходилось протискиваться боком, превратился в коридор, пусть довольно тесный, но хоть ощущение, что меня загнали в смертельную ловушку, пропало.

Если там прятались безосколочные, тогда понятно, почему их не могли обнаружить. Пол в пещере был неровным, так что приходилось постоянно поглядывать под ноги, но было заметно, что кто-то постарался избавиться от острых камней.

Ранами с лампой исчезла за углом, и я поспешил следом, чтобы не остаться в кромешной темноте.

Свернув за угол, резко остановился. Здесь пол был гладким и стены расширились, и это был уже самый настоящий коридор с развешенными через равные промежутки лампами, которые освещали вырезанные на стенах символы. Мне даже пришлось повертеть головой, чтобы заметить уходящую по коридору Ранами.