– Что это за место? – спросил я, поравнявшись с ней.

– Мы не уверены, но, скорее всего, это они его построили, и они могли тут жить.

Они. Аланга. Я знал, что Дион, последний из Аланги, противостоял Империи на Нефилану. Со стороны безосколочных было разумно прятаться именно здесь.

– У них, должно быть, масла было выше крыши, – заметил я.

– Да, – сухо согласилась Ранами. – Здесь довольно темно. Уверена, ты успел это заметить.

Чудесно. Мы только познакомились, а уже неплохо ладили. Я не знал, чего именно хотят от меня безосколочные, главное, чтобы не пришлось работать в связке с этой женщиной.

– Или они освещали это место с помощью магии, – предположил я.

У Ранами напряглись плечи: очевидно, эта мысль ей в голову не приходила. В нашей жизни постоянно присутствовала магия в виде конструкций императора, и мне всегда казалось странным, что, похоже, никто не думал о том, что рядом может существовать и другая магия. Все, что связано с Алангой, связано с магией. Если верить преданиям, дымчатый можжевельник тоже обладает магическими свойствами, только его прячут за стенами монастырей и никого к нему не подпускают.

Собрав волю в кулак и сосредоточившись, я ощущал дрожь и гул в костях, как будто какая-то сила ждала, когда ее спустят с поводка. Земля под ногами словно задерживала дыхание, приготовившись к моменту, когда я через подошвы ботинок запущу в нее эту силу. Так что во мне тоже жила магия. И Мэфи был к этому причастен – он либо поместил ее в меня, либо просто ее разбудил. Как он ею овладел, я не знал.

Раздумывая над всем этим, я вдруг заметил, что на ходу постукиваю своей дубинкой по стене, а когда сжал ее покрепче, у меня ладонь стала влажной от пота.

Иногда я представлял, что магия – это такой паразит, он живет во мне, но отдельно от меня. Эта мысль не одну ночь мешала мне заснуть. Но я доверял Мэфи, и у меня не было ощущения, что установившаяся между нами связь как-то мне вредит. Когда я использовал магию, когда чувствовал силу, которая собиралась у меня в руках и ногах, гудела и вибрировала у меня в ушах, я не чувствовал страха. В такие моменты я чувствовал только восторг, какую-то дикую радость.

Хорошо это или плохо?

На этот вопрос я не смог бы ответить.

Коридор привел в помещение, которое по размерам вполне годилось под обеденный зал в императорском дворце. Лампы вдоль стен заливали все вокруг ярким светом, но меня все равно не покидало ощущение, будто небо осталось так далеко, что я уже никогда не вспомню, какое оно.

За каменным столом в конце комнаты сидели люди. И там была женщина. Таких высоких я еще не встречал. Она стояла, прислонившись к стене, хотя могла и за стол сесть, места там было достаточно. На ней была приталенная кожаная безрукавка до колен, в ножнах на ремне – меч. Черные волосы волнами спадали на плечи, и подбородок у нее был волевой, покруче моего. Эта женщина не была солдатом Империи – ни униформы, ни значков, – но то, как она придерживала рукоять меча, не оставляло сомнений в том, что она очень даже неплохо умеет им орудовать.

Ранами повесила лампу на крюк возле входа и подошла к высокой женщине. Они обнялись. Но в этом их объятии чувствовалась какая-то неловкость, как будто они сами не верили в свою искренность.

– Я вернулась, – сказала Ранами. – Я сдержала слово, это – недостающая часть нашего плана.

Высокая женщина смерила меня взглядом, как будто я был бродячей собачонкой, которую принесли в дом во время грозы.

– Значит, это он и есть.

Я-то как раз был тем, кто не хотел оказаться в этой пещере.

– Почему бы вам для начала не сказать мне, чего вы от меня хотите? – предложил я. – Я скажу, смогу ли это сделать, а уж потом вы будете судить о моих способностях.

Из соседнего помещения доносились детские голоса, в воздухе витал насыщенный запах рагу карри. У меня заурчало в животе.

Джио встал из-за стола и обратился ко мне:

– Йовис, я рад, что ты решил к нам присоединиться. Ты понимаешь, что, допустив тебя сюда и вступив с тобой в переговоры, мы подвергаем себя серьезному риску.

Мэфи прижался к моему колену. Мне сразу стало спокойнее, и я почесал его за ухом.

– Как мило заметила Ранами – а кому мне о вас рассказывать? Похоже, все хотят моей смерти, Империя – не исключение.

– Но ты можешь поторговаться за свою жизнь, – заметил Джио.

– Мы оба знаем, что Империя не выполнит свою часть сделки. Короче, чего вы от меня хотите?

Джио переглянулся с Ранами.

Я не дурак. Все эти разговоры – игра: если они скажут, что им от меня нужно, а я не соглашусь, он меня прикончит. Если же я соглашусь и сделаю то, чего они от меня хотят, он, скорее всего, тоже предпочтет меня убить.

Ранами – преданная сторонница безосколочных, она для них не угроза, Джио прекрасно это понимал, как волк чует собаку в отаре овец. А я? Я – просто недобиток, который пытается выжить. Я согласился воровать для Иоф Карн, а потом у них же и украл. Я способен выполнить свою часть сделки. И я не сомневался в том, что Джио это тоже чует. Поэтому мы и ходили кругами, принюхивались и оба понимали, что наш диалог в любой момент может закончиться кровопролитием.

– Здешний губернатор – верный сторонник Империи, – сказал Джио. – Он поставляет орехи каро внутренним островам, только на этом и держится. Мы его свергнем – положим конец этим поставкам. Сейчас начало влажного сезона, без орехов поддержка Империи ослабнет. Как только болотный кашель охватит главные острова, губернаторы взвоют, им будут нужны орехи каро, которых у императора не будет. Контролируя поставки орехов, мы сможем обрести союзников в лице губернаторов.

Я мельком глянул на Ранами. Она стояла у стены вместе с той высокой женщиной. И они держались за руки. Ранами не смотрела на меня, но и на ту женщину она тоже не смотрела.

Повстанцы способны разорвать связывающую людей нить, но с тем же успехом они могут и сплести эту нить.

– И какова моя роль во всем этом?

– Если верить слухам, ты – настоящий боец. Нам нужен тот, кто убьет личного охранника губернатора. И перебьет всю охрану, если потребуется. Твои действия будут скоординированы с лобовой атакой.

Гул и дрожь в костях добрались до сердца.

– Я не наемный убийца, я – контрабандист.

– А я слышал, что ты вырубил шестерых бойцов Иоф Карн. Причем лучших. И целый трактир в процессе чуть не сровнял с землей.

– Ничего такого не было. Я просто немного тряхнул дом. Надо было выбить почву у них из-под ног и отбить желание размахивать кулаками. И я не убивал никого из Иоф Карн.

Но их и правда было шестеро, тут мне нечего было возразить.

Я трещал языком, а Джио просто спокойно на меня смотрел.

– Шесть хорошо обученных бойцов против одного контрабандиста, – сказал он так, будто разговор на эту тему окончен.