Я понимаю Джека. Им сейчас владеют злость и ненависть — если б со мной такое случилось, да провались оно все королевство пропадом!

Только вот и разбойничать ему дальше не следовало. И так порядка мало, нечего добавлять. Опять же мне нужны были свои люди.

И я спрашиваю вовсе не то, что он ожидает:

— Твою жену похоронили по всем правилам? Ее душа сейчас свободна?

— Д-да.

— А душа твоего ребенка?

Вот тут взгляд у Джека становится затравленным. И я понимающе киваю.

— Хочешь — съездим с тобой туда, на кладбище. И я проверю.

И он мне верит. Я тогда еще не уверился до конца, но это свойство мне досталось от демона. Те бывают демонски убедительны, когда им что-то надо!

— А ты кто такой — проверять?

— Алекс.

— Это я…

— Знаешь. Александр Леонард Раденор.

* * *

До кладбища, где покоилась несчастная, мы добрались за два дня. Джек свою шайку взгрел перед отъездом, я своих вояк вообще бросил — чего с ними станется? Пусть сидят в деревне и нажираются до отвала. Благо старосте я заплатил достаточно.

Простая, не особо ухоженная могилка…

— Как ее звали?

— Изабель Норрет.

Я, недолго думая, вытягиваю руку над могилой.

Да, умерла здесь женщина. И нехорошо умерла, с болью, с ненавистью. Недобрая, одним словом, могилка. Так кладбища и поднимаются. Когда боль лежащих в освященной земле перехлестывает через край… Кстати, если холоп, который освящал эту землю, больше думал о своем брюхе, чем о своем долге, — это еще быстрее происходит.

И начинается ужас.

Для людей. Мне-то все равно.

— Изабель Норрет, приди…

Бесполезно. Сила канула, как в пропасть. А чему меня учил Рене…

— А это точно она?

Уж что-что, а мертвых я поднимал без усилий. Хоть бы и все кладбище. И лежи она здесь — пришла бы. А если не пришла… Если сила канула втуне…

— А там точно твоя жена была?

— А кто еще?

Я плечами пожимаю:

— Да кто угодно. Я тебе кровью своей отвечаю, если б она здесь была — пришла бы.

— А если не пришла…

— На мой призыв не отзываются живые. Только мертвые.

Пару минут Джек просто смотрит на меня, а потом аж задохнулся от радости.

— Живые?!

Понимает.

Я задумчиво разглядываю могилку.

— Не знаю, чьи вы тут кости закопали, но это явно не Изабель.

— А где она… Та-ак…

Я едва успеваю ухватить мужчину за руку. Джек собирается на полном серьезе лезть в замок соседа и проверять, что там с его женой. Жива или нет…

Приходится останавливать и уговаривать.

Сложно, конечно, но кое-как Джек соглашается дождаться следующей ночи.

И наведываемся мы в замок к соседу.

Найти Изабель как раз несложно — муж ее любит до беспамятства. И на шее носит медальон с прядью ее волос; я, помнится, подумал тогда, что надо у Карли такой попросить…

И выкидываю мысль из головы, потому что надо работать.

Вечером в замок барона является Александр Леонард Раденор во всей красе и пышности. Мне ж дядюшка дал с собой пару сотен бездельников, вот я их и построил. И велел двигаться рядами и колоннами.

И шли они, и шли… и пришли к замку барона Пан-тина.

Как положено — постучали в ворота, сообщили, что такой-то к барону, — и через пять минут нас встречали караваем хлеба на роскошном полотенце — барон явно не бедствовал. Судя по фигуре — пух с голоду. Опухал прямо-таки…

Бедняга.

Этакий живчик с бегающими глазками и короткими ручками. Сам в бой не пойдет, но наемников на тебя натравит — три армии, еще и заплатить им забудет.

Барон кланяется, я сообщаю, что мы пришли сюда ловить разбойников — и не успокоимся, пока не разберемся с негодяями. После чего нам обеспечивают радушный прием. В том числе и моему оруженосцу.

Нет, не Томми, тот остался на этот раз в столице, мало ли что. Не брошу ж я там Карли одну?

Роль оруженосца отлично сыграл Джек.

Мы его просто обрили налысо, изобразили на щеке синим замысловатую татуировку и вторую — на затылке. Как итог — на лицо никто и не смотрел.

И сидит он за столом, и смотрит то на меня, то на радушного хозяина, разве что вилки не гнет.

Кинулся и прибил бы, но крепится и держится, помня мое обещание, что нынче ночью…

А обещания я привык выполнять.

* * *

Ночью я вызываю призрака. Местное старое привидение, которое знает весь замок и вдоль и поперек, — и допрашиваю. Для некроманта это пара пустяков.

Конечно, призрак не сможет ничего передвинуть, он даже напугать толком не сможет, но зато они любопытны и болтливы. И знают все, что происходит в их доме. Бывает, что призрак не хочет делиться информацией, но его всегда можно разговорить.

Вот и местный…

Это был призрак лакея, которого один из баронов застал в недвусмысленной ситуации со своей женой и немного покромсал кинжалом. Так, ерунда, шестьдесят два ранения.

Лакей, конечно, умер, жену заперли в монастырь, а тело бедняги сначала вывесили на стене замка, а потом скелет скинули в ров.

После этого и получился неупокоенный призрак, не питающий особой любви к поколениям своих хозяев. Смотрел, наблюдал, являться он так и не научился, потому и сделать ничего не мог. Но дорвавшись до некроманта, закладывает барона вдохновенно. Тем более я обещаю потом его отпустить, а за спасение жизней, за мучительную смерть, за помощь Короне — ему так и так в посмертии зачтется. Как бы сразу на перерождение не пошел.

Джек присутствует при этом, но не пугается, просто смотрит. Без воплей о святости и светлости. Ему не до того сейчас, ему бы жену найти…

И призрак рассказывает.

Да, есть подземелье.

Да, в нем есть пленные.

Подземный ход, ведущий за пределы замка?

Есть и такой. Кстати, начинается он из подвала рядом с темницей.

Есть ли в нем ловушки?

Нет. Ни к чему. Хватит и двух дверей на засовах. И маскировка там хорошая, но поди спрячь что-то от призрака…

Так и не отпуская пока лакея, мы спускаемся в подземелье. Охрана?

Ее там почти нет. Стражник, который, не успев даже пискнуть, оседает с ножом в горле, и двое тюремщиков, пьяных в лоскуты. Этим перерезаю глотки лично я. И не сожалею ни минуты.