– Он ходил прямо по Азобору, и никто его не поймал?

– Никто. Простой человек не различит колдуна, пока воочию не увидит его колдовство. Иногда Военег устраивал облавы на трактиры с яблоками, но только когда бывал не в духе или по чьей-то наводке. Больше для острастки, нежели чтобы изгнать всех колдунов из Аларии. А если схватить одного из верховных, то трое остальных тотчас явятся вызволять своего. Наверняка ещё и приведут войско. Так что даже если кто-то знал, что Вьюга так близко от нашей столицы, то, скорее всего, делал вид, что ничего не замечает.

– И как вы потом встретились ещё? Ты сама его нашла?

Нежата устроилась поудобнее на бревне и начала медленно переплетать косу.

– Мне хотелось многое спросить. Про колдовство, про то, что ему нужно в Азоборе. И я снова вернулась на кладбище. Февета поклялась, что никому не расскажет о том, что я сама искала встречи с колдуном. Я знала, что на неё можно положиться.

– Он каждый день ждал тебя там? – усомнилась Лита.

Нежата тихонько посмеялась.

– Нет, что ты. Я три дня ходила на место нашей первой встречи, но Вьюги там не было. Я тогда так злилась… Представь, царевна ищет встречи, а он как сквозь землю провалился. Февета надо мной смеялась, говорила, что не станет же он целыми днями ждать, когда я приду. И второй раз мы с ним встретились случайно. На торгу.

Лита слышала про торжища от Айвры. Она говорила, это такие места на краях городов, где купцы на длинных-длинных столах выкладывают свои диковины, а народ гуляет, глазеет, пробует леденцы на палочках и платит за товары монетами. Лите было сложно представить это тогда, сидя на ветке в Серебряном лесу, но теперь она подумала, что торг, наверное, мог бы отдалённо напоминать царский пир. Только вот воспоминания о пире были совсем не радостными.

Нежата хитро посмотрела на Литу, будто хотела, чтобы та спросила, что же было дальше. Царевна с таким упоением рассказывала свою историю, и Лита поняла: ей хотелось кому-то об этом рассказать, но перед братьями было неловко, Вьюге не расскажешь, а тут – новая знакомая, которая слушает с открытым ртом, да и то скоро они разлучатся.

– Как встретились-то? – спросила Лита.

Нежата сделала довольное лицо.

– Очень глупо, признаюсь. Мы с Феветой и другими служанками гуляли. За нами шли дружинники – я иногда сбегаю из дворца, но в тот раз всё было как положено: прогулка царевны в окружении свиты. С Феветой мы держались под ручку и рассматривали всякую дребедень. Я попросила дружинников держаться чуть подальше, не пугать народ. И служанки были похожи на обычных простолюдинок. Так что если нас и узнавали, то далеко не у каждого лотка, но всё-таки шли шепотки, что царевна гуляет, и я часто натыкалась на любопытствующие взгляды. Дети тянули шеи, высматривали меня. Одна девочка даже подарила свой деревянный гребешок в виде лошадки. Я отговаривала, но она так радовалась мне… До сих пор где-то в моей светлице тот подарок лежит.

Нежата с грустью поджала губы и натянула накидку до самого подбородка. Лита тронула её крылом. Сейчас они с царевной были похожи: обе – далеко от дома, только Лита скоро вернётся, а вот вернётся ли Нежата, неизвестно.

– И на торгу был Вьюга? – шепнула девоптица.

Нежата встрепенулась, покосилась в сторону, где стоял настороже колдун. Он кивнул ей и махнул рукой – ложись, мол, спать. Нежата махнула в ответ и накрыла ладонью лапу Литы, как если бы это была рука подруги. Лите было непривычно такое прикосновение, но она не сдвинулась с места, чтобы не обидеть Нежату. По ту сторону костра Ивлад тихонько хмыкнул, наблюдая за ними.

– Я в него буквально впечаталась, – продолжила Нежата с лёгким смешком. – Не заметила, представляешь? А он узнал меня и – клянусь – растерялся. Сделал такое лицо… но скоро взял себя в руки. Я быстро сообразила и сказала, что буду ждать его вечером на старом месте. И ушла, пока ни служанки, ни дружинники ничего не заподозрили. Он незаметно сунул мне в руку леденец в виде рыбки, и меня даже в дрожь бросило. Так странно.

– Вкусный был?

– Леденец-то? – Нежата усмехнулась. – Не знаю. Я так сильно сжимала его, спрятав руку в прорезь шубы, что он растаял. Все пальцы были липкие.

Лита засмеялась. Ивлад встал, подошёл к Вьюге, хлопнул его по плечу и сказал:

– Разбудишь меня через пару часов, заменю тебя.

Вьюга нахмурился, будто не поверил царевичу, пожал плечом и нехотя согласился. Ивлад вернулся к костру.

– Вы не против, если я… тоже…

– Спи, Золоточек, – Нежата повысила голос, чтобы Ивлад услышал. – Выглядишь неважно. Мы посмотрим за костром.

Домир громко всхрапнул и повернулся на бок. Ивлад чмокнул Нежату в щёку, с робкой улыбкой поклонился Лите и устроился на земле подальше от Домира. Лите вдруг стало стыдно: если бы не они с Грайей, царским детям не пришлось бы ночевать на земле и под открытым небом: могли бы попроситься с любую избу, их бы наверняка приняли, на бродяг и воров они никак не похожи.

– А после? Встретились на кладбище? И он стал тебя учить? – опомнилась Лита.

– Угу. – Нежата зевнула, прикрывая рот рукой, и снова зашептала: – С неохотой. Но я же приставучая. Настояла на своём. Только Вьюга наотрез отказался принимать меня в настоящие ученицы. Сказал, годков мне много – ух, как руки чесались дать пощёчину! И ещё объяснял всякие сложные штуки. В Стрейвине всё не так, как у нас. Мне кажется, на самом деле он просто побоялся, что я смогу стать сильной вьюжной. Но некоторым вещам всё-таки стал потихоньку учить.

Но Лите было интереснее послушать о другом. Она повертела головой, посмотрела на всех собравшихся: колдун далеко, Домир и Грайя спят, Ивлад вроде бы тоже… Тогда она набралась смелости и шепнула Нежате на ухо:

– Ну а как вы с ним… поняли, что у вас… чув…

Она отчаянно покраснела и замолчала.

Нежата смущённо поправила выбившуюся прядь, украдкой хитро улыбнулась и села на землю, прижавшись к стволу спиной. Расстелила уголок накидки и похлопала рядом с собой рукой, приглашая Литу тоже сесть.

Лита устроилась под боком царевны, та приобняла её – совсем легонько, но Лите стало так уютно, что она без колебаний прижалась боком к боку Нежаты. Костёр догорал прямо перед ними, ещё устойчивый, но уже слабеющий. Блики плясали на волосах Ивлада, румянили его щёки – не насмотреться. По верхушкам деревьев пробежался лёгкий ветерок, а может, снова возились совы. Лита вдруг ощутила в груди приятное тепло – вовсе не из-за того глотка вина, а вот Нежате, наверное, именно оно и развязало язык. Лита впервые за долгое время поняла, что не боится и чувствует себя спокойно – не среди врагов.

– Я не поняла, в какой именно момент это случилось, – шепнула Нежата, неловко потирая пальцы. Рассказывать эту часть истории ей, наверное, было тяжелее. – Мы много разговаривали. О разных вещах, но часто делали вид, что мы не аларская царевна и стрейвинский колдун, а равные, давние знакомые, которые решили получше присмотреться друг к другу. Он не заискивал передо мной, я перед ним – тоже. Но с каждым днём мы всё ближе подходили друг к другу, всё чаще касались рук. Они у него тёплые, как у обычного человека, представляешь. Поначалу я боялась, но когда поняла, что он по большому счёту такой же, как я, страх ушёл.