Лита сидела, приоткрыв рот. Ей так нравилось слушать Нежату, её тягучий как мёд голос, нравилось смотреть, как она то хитро щурится, то по-девчоночьи смущается. Хотелось скорее узнать, что было дальше, но торопить она не решалась. Пускай говорит хоть до утра.

– Однажды ночью я поняла, что не смогу больше смотреть ни на одного жениха, которого найдёт мне отец. Никто мне не станет мил. Я проснулась в жару, было такое необычное чувство… будто мне чего-то не хватает. Кого-то не хватает. Рядом со мной. Прямо сейчас. Будто всё вокруг неправильно, будто я потерялась в темноте, а свеча – у него. Я пыталась заснуть снова, но слышала его голос, видела его лицо. – Нежата задумалась и неосознанно провела пальцем по своим губам, будто вспоминая поцелуй. Лита едва сдержала восхищённый вздох. Как же любопытно!

– И представляла его руки. Не только на моих руках. Но и… повсюду.

Нежата с вызовом посмотрела на Литу, будто ждала: осудит ли? Щёки царевны пылали, но в глазах ещё ярче горел огонь.

Лита и не думала осуждать. То, что описывала Нежата, казалось ей почти знакомым. Почти… Будто вот-вот – и это станет её историей тоже.

– Утром я пошла спрашивать служанок про то, что бывает, когда они со своими мужьями и женихами остаются вдвоём. И узнавать, какие травы и когда следует пить. Нет, я знала, но… Мне их рассказы не понравились. Показались нелепыми, неуклюжими. Я такого не хотела. Но во снах всё было иначе. Тонко, нежно, красиво… Многие сказали бы, что я просто дурочка, которая намечтала того, чего не бывает на свете. Но я знала: бывает. И будет так, как я сама захочу.

– А Вьюга что? Он тебя поцеловал?

Нежата снова улыбнулась и мотнула головой.

– Ты что. Представь: он – верховный колдун восьмидесяти девяти лет. Сам Вьюга. Холодный, выдержанный, невозмутимый. Я – на семьдесят лет младше. Царская дочка. Он боялся меня пальцем тронуть, самое смелое – сжимал ладони. Только недавно признался, как давно и сильно желал того же, что и я. Но думал, что уймёт свои чаяния, если мы станем реже видеться. Ага, конечно. Станем.

– Выходит, ты первая его поцеловала?

Лита округлила глаза. Неужто и такое бывает? Девоптицы сами выбирали себе мужчин во время праздника, но там было совсем другое. Вряд ли кто-то из них испытывал тот трепет, о котором говорила Нежата. Если Лита хоть что-то знала о людях, так это то, что их девушкам не принято делать первые шаги. Но Нежате правила были не писаны.

– И не только. – Нежата прислонила ладонь ко рту и склонилась к уху Литы, чтоб совсем никто не услышал, как они шушукаются. – Я приготовилась. Выбрала место – поляну с цветущими пролесками. Куда ни глянь – синий ковёр, сквозь полог леса сочатся золотые лучи. Подгадала погожий весенний день. Собрала корзинку с перекусом, положила туда и эту накидку. С собой взяла только Февету, и то скорее для отвода глаз, а сама попросила её подождать в ближайшей деревне. Волновалась жутко, но другие чувства были сильнее. Любопытство, тяга, жар в груди. Всё это лишь усилилось, когда он пришёл. Я сказала честно, что не хочу сегодня учиться колдовству или слушать что-то о прошлом. Призналась, что хочу лишь его. Он сперва ничего не ответил, я испугалась, что уйдёт, что он ничего ко мне не чувствует, а всё, что было раньше, мне лишь показалось. Но я бы уже не смогла отступить. Постелила накидку поверх пролесок, встала на цыпочки и поцеловала его. Мне кажется, он никогда в жизни так не удивлялся. Замер, словно окаменел. Превратился в глыбу льда. – Нежата хихикнула. – Ну а потом… я пошла дальше. Заставила его опуститься на накидку. И сняла одежду.

Лита ахнула так громко, что Ивлад шевельнулся во сне. От костра почти ничего не осталось, с сухим треском взмывали в воздух последние искры, и Ивлад казался каким-то сказочным, нездешним. Лита только что осознала, что почти весь рассказ Нежаты слушала не сводя взгляда с царевича. Ей стало так стыдно, что она уткнулась лбом в плечо Нежаты.

– Вот такие дела, – тихо заключила царевна. – Давай-ка тоже спать. Как-нибудь потом ещё расскажу. Ох, крепкое же было вино у проклятого трактирщика… Ты извини, если что. Наверное, неприятно такое выслушивать.

– Что ты, – заверила Лита, – я сама попросила. Спасибо, что рассказала.

– Да не за что, – хмыкнула Нежата.

Они устроились на земле, укрывшись той самой накидкой. Лите сперва было неловко представлять, как накидка лежала тогда на пролесках, но вскоре её всё-таки сморил сон. К счастью Литы, без сновидений.

* * *

Ивлад почти не поспал – так, покрутился, полежал в полудрёме. Шишки впивались в рёбра, в лесу кричали совы. Нежата с Литой о чём-то долго шептались, ахали и хихикали, но потом так и устроились вместе, едва ли не в обнимку. Бедная Грайя крепко уснула после трёх больших глотков вина, Домир тоже храпел. Хотел бы Ивлад вовсе его не слышать, но не получалось: тут как ни старайся, куда ни отходи, а всё равно окажешься рядом. Едут-то все вместе.

После вести о том, что Ивладу нельзя входить в Серебряный лес, все мысли в голове путались. Он договорился с собой: сперва – Лита и Грайя. Нужно отвести девоптиц домой, а уже потом можно будет разобраться с собой и своими бедами. Пусть пока мысли о Ружане, о смерти отца и его страшной клятве, о том, что у троих из четверых царских детей больше нет дома, побудут где-то на задворках разума и подождут своей очереди.

Не выдержав, Ивлад встал и тихо, чтобы никого не разбудить, подобрался к Вьюге. Он тронул колдуна за плечо. Тот резко развернулся и облегчённо выдохнув, узнав Ивлада.

– Не спится? – хмыкнул Вьюга.

– Никак. Ты ложись, я тебя подменю. Ты и так много сил тратишь, чтобы нас уберечь от этого постоянного холода и снега.

Брови Вьюги приподнялись в удивлении, но он быстро вернул себе прежний хмуро-настороженный вид.

– Это разумно: стараться сберечь ту силу, которая тебя защищает. Благодарю, царевич.

Ивладу стало неловко.

– Нет же. Я не так сказал. Я беспокоюсь за тебя не только потому, что ты нам полезен. Просто… Иди отдохни. И прости.

– Тебе что девоптица велела? Меньше извиняться.

– Да. Прости.

Вьюга широко ухмыльнулся и хлопнул Ивлада по плечу, да так, что тот едва устоял на ногах: Ивлад и сам утомился, но что поделаешь, раз сон не идёт. Лежать и ворочаться ещё хуже.

Конечно, стоять на страже, не имея при себе никакого оружия, было тревожно. С другой стороны, он мог хотя бы всех предупредить в случае опасности: лучше, чем ничего. Да и что может произойти? Вряд ли кто-то знает, где они. И возведённая Вьюгой стена бурана скрывала их поляну от глаз.

Ивлад покосился на колдуна. Он устраивался на отдых, прислонившись спиной к поваленному дереву. Седые волосы падали на глаза, но он даже не поправлял их: сел, сложил руки, а голову уронил на грудь. Ивлад в который раз поразился: неужели он всё это терпит из-за Нежаты? Она, конечно, девушка красивая и знатная, но характер-то далеко не сахар.