— Поправка, — ухмыляюсь я ему, направляясь к винному магазину. — Весь остальной мир думает, что меня до смерти растерзал медведь. Кроме того, в той старой жизни я была никем. Поверь мне, все уже забыли, кем, черт возьми, я была.

Леви притягивает меня ближе и засовывает руку в задний карман моих джинсов, при этом хорошенько приложившись к моей заднице.

— Это невозможно, Шейн. Никто никогда не сможет тебя забыть.

Десять минут спустя я выхожу из винного магазина с чертовски дерьмовой ухмылкой на лице, а Леви идет рядом со мной, держа в руках массивную коробку с ассортиментом. Очевидно, выбрать что-то одно гораздо сложнее, чем кажется. Черт, Маркус и Леви — тому доказательство. Я никогда не захочу выбирать между ними, но если они захотят взять меня одновременно, у меня не будет никаких проблем и с этим.

Мы возвращаемся в машину, и в течение следующих двух минут Роман снова останавливает "Эскалейд".

— Где мы, черт возьми? — Спрашиваю я, глядя на пустые городские улицы и не видя вокруг нас ничего, кроме высотных зданий. — Я не вижу никаких клубов или баров.

— Мы не собираемся в клуб или бар, — говорит Роман, когда Маркус берется за горлышко бутылки виски и начинает нашу маленькую вечеринку пораньше. — Ты хочешь жить на грани, императрица, тогда это то, что мы собираемся сделать.

Взгляд Романа перемещается вверх, и у меня сводит живот, когда я следую за его взглядом прямо на самый верх самого высокого здания, которое я когда-либо видела.

— Это, эээ… не совсем то, что я имела в виду.

— Либо крыша, либо ничего, — говорит он. — Я не рискну посадить кого-либо из моих братьев в тюрьму из-за твоей потребности повеселиться. Итак, что же это будет? Мы можем поехать домой или подняться наверх.

— Наверх, — говорю я ему, мои губы растягиваются в возбужденной ухмылке, когда мои пальцы сжимаются вокруг дверной ручки. — Всегда наверх.

Ребята следуют моему примеру, и через несколько мгновений мы минуем охрану здания и входим в темный лифт.

— Как, черт возьми, вы это сделали? — спрашиваю я, жалея, что у нас нет возможности включить свет, но, очевидно, это привлекло бы слишком много внимания. — Сигнализация должна была сработать.

Леви ухмыляется, когда дверь лифта закрывается за нами.

— Было бы чертовски хреново, если бы мы не могли попасть в наше собственное чертово здание.

Мои глаза вылезают из орбит, но я сомневаюсь, что они смогли бы разглядеть это в такой темноте.

— Оно ваше? — Бормочу я, думая о том, сколько могло бы стоить такое здание.

Никто не реагирует, пока лифт плывет вверх по этажам, а мой желудок сводит странная тошнота от укачивания, которая случается каждый раз, когда я сажусь в один из них. Тишина начинает меня убивать, но, учитывая, насколько высокое это здание, у меня такое чувство, что мы едва преодолели половину пути.

Подъем на вершину занимает не менее минуты, прежде чем дверь открывается и теплый ветерок проникает внутрь.

— Срань господня, — выдыхаю я, глядя в ночь, чтобы увидеть окружающий нас широкий простор городских огней. Я выхожу из лифта, парни идут рядом со мной, разинув рты от благоговения. — Я никогда не видела ничего подобного.

Нас окружают высотные здания, но ничто не сравнится по высоте с тем, на котором мы стоим. Это, должно быть, самое высокое здание в городе.

Ветер дует не переставая, но чего еще я должна была ожидать от такой крыши? Я должна быть просто благодарна, что он обдувает меня, смахивает волосы с лица, а не бьет в другую сторону и не сталкивает меня с этой гребаной крыши.

Мы подходим к краю, и я выглядываю из-за края, сердце бешено колотится в груди.

— Это буквально определение безумия, — размышляю я, когда Леви опускает большую коробку с напитками и начинает рыться в поисках того, что ему нужно.

Я наблюдаю за ним пристальным взглядом, наслаждаясь мягким сиянием городских огней, которое касается его кожи. Он просто потрясающий. Все трое такие, и хотя я с радостью сообщу и Маркусу, и Леви, что именно я думаю об их красивой, суровой внешности, я не осмелюсь и пикнуть Роману ни словом. Хотя… Я думаю, можно с уверенностью сказать, что он точно знает, какое влияние оказывает на меня.

Я не могу удержаться и широко раскидываю руки, закрывая глаза, когда ветер развевает мои волосы.

— Боже. Это чертова жизнь, — выдыхаю я, изображая Кейт Уинслет на "Титанике". — Разве это не заставляет вас чувствовать себя такими чертовски свободными?

Парни не реагируют, но я знаю, что они это чувствуют. Иначе зачем бы им приводить меня сюда?

Мы передаем бутылки с крепкими напитками по кругу, и я демонстрирую свое мастерство, смешивая все свои любимые коктейли и полностью расслабляясь впервые, как мне кажется, за многие годы. Из-за нехватки пищи в моем желудке, не требуется много времени, чтобы кайф пронесся по моему организму, и я почувствовала себя гребаной богиней на вершине мира.

Сделав еще глоток, я подхожу к самому краю, чувствуя, как сила пульсирует в моих венах. Сегодня вечером я была в огне, и ничто не сможет меня этого лишить. Ветерок — мой лучший гребаный друг, и как только я чувствую, что могу летать, сзади ко мне прижимается чье-то тело, и черная повязка опускается мне на глаза.

Тихий вздох вырывается из глубины меня, и моя рука опускается к его бедру, крепко сжимая, в ужасе от того, что одно небольшое колебание и я действительно полечу через край. За последние несколько месяцев я пережила все невзгоды, но есть некоторые вещи, от которых девушка просто не сможет оправиться. Мои мозги, разбрызганные по всему тротуару, определенно являются одной из них.

— Что ты делаешь? — Я дышу, когда руки медленно начинают двигаться по моему телу.

— Шшшш, — шепчет он, из-за его низкого тона невозможно сказать, кто из братьев прижат ко мне. Его руки сжимаются на моей талии, когда его умелые губы опускаются к моей шее, заставляя хриплый стон сорваться с моих губ. Моя рука ложится поверх его руки, когда она скользит по моему телу, проскальзывая под ткань майки и скользя по моей коже.

Святоооое дерьмо. Меня что, сейчас трахнут?

Еще одно твердое тело прижимается ко мне сбоку, нависая надо мной с намерением уничтожить меня. Мое сердце начинает биться быстрее, когда возбуждение пульсирует в моих венах. Его рука опускается на мое бедро, медленно двигаясь вверх по ноге, пока его толстые пальцы не проникают спереди в