на дно. Больно ударившись о подводные камни, он всё же сумел оттолкнуться от них и встать. Вода здесь доходила ему до груди. Фыркая и отплёвываясь, шаман кое-как выбрался на берег и уставился на "черепаху".

Перед ним было что-то вроде живого корабля. Вытянутый округлый корпус и впрямь походил на черепаший панцирь, но из-под брюха виднелись не ласты, а заострённые плавники вроде акульих. Головы и вовсе не было, вместо неё в переднюю часть корпуса был вплавлен большой полупрозрачный шар вроде увеличенного во много раз болотного огня. Внутри стеклянистой массы слабо пульсировали голубоватым светом тонкие прожилки, похожие на кровеносные сосуды из медицинского атласа. Чувствуя их неровный ритм, Тукуур понял, что древний дух, управлявший могучим кораблём, умирает. Слишком стар он был, слишком долго пробыл на дне, погребённый под слоем ила. Верный долгу, он совершил этот рывок, чтобы спасти ту, что звала на помощь из древних стен маяка, но сил хватило лишь на то, чтобы бесполезной грудой кости и стали выброситься на каменистый берег.

— Да откроются тебе врата Верхнего Мира, неведомый друг, — прошептал шаман, прикоснувшись к поверхности шара.

Свет мигнул ещё несколько раз и погас. Отвернувшись, Тукуур побрёл к портовым постройкам. Цепи то и дело цеплялись о камни, промокшая одежда липла к телу. Странная эйфория отступила как волна, оставив на песке души шамана страх, голод и холод. Сырой ветер, почти незаметный для бывалого моряка, пронизывал его насквозь. Желудок сводило, саднили запястья и лодыжки, натёртые оковами. Он стоял один на пороге оплота врага, в цепях, без оружия и малейшего подобия плана. Единственное, что он хорошо понимал, так это то, что появление черепахи поставило в его отношениях с Орденом жирную точку. Дух древнего корабля откликнулся на призыв шамана, и не важно, что он лишь эхом повторил крик о помощи, прилетевший издалека. Для стражей он теперь — опасный колдун, способный пробуждать боевых чудовищ прошлого. Человек, чьё имя следует как можно скорее стереть со страниц книги судеб. Не вывались Тукуур за борт во время столкновения, он уже пожалел бы, что родился на свет. "Было бы хорошо", — подумал он, — "если бы экипаж "Буйвола" унес мою новую тайну на дно океана". Тукуур покачал головой. Как быстро он дошёл до таких мыслей! И дойдёт до худших, если не успеет убраться с острова до того… Шаман оборвал свою мысль. Что он здесь ищет и на что надеется? Первый попавшийся охранник "Медовой лозы" отправит его в темницу как беглого каторжника! Но, всё же, Дракон послал ему Великую Черепаху, как некогда самому Смотрящему-в-ночь. Пусть древнее чудище оказалось не тем, чем считали его сказители, а путешествие Тукуура выглядело совсем не героически, случилось несомненное, осязаемое чудо. "Ты растерян, но я направлю тебя", — вновь вспомнил шаман обещание Последнего Судьи и, расправив плечи, смело шагнул навстречу неизвестности.

Цепи тут же натянулись, и знаток церемоний упал на мелкую гальку. Что-то гладкое и холодное выскользнуло из складок его рваного халата и больно впилось в шею. Резко откатившись, Тукуур не поверил своим глазам. Перед ним лежал нефритовый оберег Прозорливого. Слегка поцарапанный, с отколотым углом, но от того не менее действенный. Ещё одно чудо: после всех прыжков и падений знак власти должен был лежать на дне морском, а не в кармане шамана. Улан Баир и мастера Ордена рассчитывали, что нефритовая пластина откроет двери в покои Смотрящего-в-ночь для их марионетки, но теперь Тукуур мог использовать это оружие против них. Подняв оберег, знаток церемоний гораздо бодрее заковылял к лодочным сараям, придумывая на ходу правдоподобную легенду.

Подойдя к одному из домиков, шаман настойчиво постучал в дверь. Никто не отозвался. Тукуур заколотил сильнее, но ответом, как и прежде была тишина.

— Эй, есть здесь кто-нибудь? — крикнул он.

Несколько морских птиц сорвалось с крыш с пронзительными воплями, где-то визгливо закряхтели встревоженные цесарки, но люди не отзывались. Ни голоса, ни кашля, ни хруста гальки под ногами. Тревога снова всколыхнулась в сердце, на время изгнав усталость и голод. Прижавшись к стене дома, Тукуур внимательно осмотрелся. Большую часть посёлка занимали склады и казармы — длинные бревенчатые здания с крепкими стенами. Чуть поодаль к скалам лепились хижины, где жили семьи грузчиков и смотрителей. Нигде не видно было ни огонька, ни дыма, ни движения. Угольные жаровни бедняков, оставленные без присмотра, обычно остывали часа за три-четыре. Даже если флот Ордена забрал с собой рабочих чтобы восстановить гавань Бириистэна, их жёны и дети должны были остаться здесь. Что могло вынудить их покинуть дома?

Хотя обгоревший остов джонки в гавани намекал на возможность боя, нигде больше не видно было следов пожара. Только странные выбоины вроде крабьих следов виднелись на посыпанных песком дорожках. Правда, если это и были крабы, то размером с крупную овцу. Может, на обезлюдевший посёлок напали живые камни? Но они боятся ружейной пальбы, и жители прибрежных посёлков давно научились прогонять морских зверей петардами и хлопушками. Недоумевая, Тукуур побрёл в сторону казарм, надеясь найти там какую-нибудь еду.

Следы разрушений нашлись ближе к центру посёлка. Здесь в изгородях и стенах некоторых домов были выгрызены проломы, а двери сорваны с петель. Тукуур нервно оглядывался, замирая от каждого шороха, но таинственный враг никак не проявлял себя. Постепенно шаман осмелел, и даже зашёл в один из разорённых домов. В общей комнате на столе всё ещё стояла миска холодного риса, а над остывшей жаровней висело несколько вяленых рыб. Съев рис и одну рыбину, знаток церемоний устало привалился спиной к стене. Великий Дракон ждал, что он найдёт младшую дочь Буги, ставшую посланницей загадочного Хора. Начальник конвоиров был уверен, что она в застенках Ордена, но, судя по явлению черепахи и разорённому посёлку, план стражей провалился в Нижний Мир. Вероятнее всего, в Цитадели сейчас хозяйничало то, что выгнало из домов портовый люд. Что мог сделать с этим одинокий избитый судейский чиновник, скованный по рукам и ногам?

Для начала — снять с себя цепи. Эта мысль была настолько простой и неожиданной, что казалась пришедшей извне. Тукуур внимательно осмотрел кандалы. Браслеты были скреплены навесными замками, чтобы их в любой момент было легко снять. Впрочем, для радости для шамана в этом было мало, ведь ключ остался у безымянного слуги Ордена, а то и пошёл ко дну вместе с "Буйволом". Можно было понадеяться, что у местных темничников ключи такие же — велика честь делать разные замки для арестантов. Но до орденской темницы ещё нужно было дойти по горной