– У-у-у… утопил… – проскулил Ростик, болтаясь в его руках и совершенно не оказывая никакого сопротивления.

«Тряпка, слизняк! – с отвращением думал Ханович, глядя на брата. – Ну какой ты мужик вообще, даже сдачи дать не можешь… Только и сумел, что двенадцать девок на тот свет отправить, скотина! И даже последнюю не до конца! Что теперь делать?! Ну вот что я буду делать теперь? Сдавать дело? Вместе с родным братом? Какой позор… слава богу, мама этого не увидела, вот был бы шок… Но мне-то как быть с этим придурком? Тащить его в отделение? Ему же пожизненное дадут… а как работать потом, как тут жить – с клеймом родственника-маньяка? Маньяк, черт его побери… Только с пистолетом и смог, больше-то ни на что не годится… Ох, мама-мама, как же ты так? Ну зачем ты вообще его рожала?»

Он отшвырнул от себя Ростика, без сил опустился прямо на пол у стены и закрыл руками голову. Нужно было срочно придумывать, как выпутаться самому и заодно спасти этого придурка от тюрьмы.

К счастью, особых улик против Ростика не было, если не считать расплывчатых, неуверенных показаний Евы Александровской.

И вдруг Руслана осенило: он вспомнил, как девушка показывала место на виске, с которого нападавший отрезал прядь волос, и разорванную мочку уха – след от вырванной серьги.

– Где?.. – еле выдавил он, ослепленный этой догадкой. – Показывай, где… ты все это… хранишь?

И Ростик, подвывая, пополз на коленках к шкафу с одеждой, вынул оттуда коробку из-под кроссовок и трясущимися руками протянул Руслану, но не удержал, и на пол высыпались заклеенные пакетики, в каждом из которых лежала прядь волос и какая-нибудь мелочь: сережка, цепочка, брелок…

Ханович в ужасе уставился на рассыпавшиеся по полу доказательства вины Ростика – неопровержимые, железные, которые не оспоришь ни в каком суде. Волосы мертвых девушек и их личные вещи… светлые пряди разной длины – это Руслан заметил, когда собирал пакеты обратно в коробку.

– Что, на блондинок тянуло? – процедил он, еле сдерживая рвущийся из груди звериный рев.

– Они… на маму… на маму… – залепетал Ростик, и Руслан, размахнувшись, изо всей силы ударил его в челюсть. – Она меня бросила… бросила… она виновата…

Ростик упал навзничь и не шевелился, но Руслан видел, что брат таким образом просто пытается усыпить его ярость, мол, смотри, вырубил же, остановись. Это был излюбленный прием трусоватого Ростика с самого детства – прикидываться «дохлым сусликом», чтобы избежать продолжения экзекуции.

Не понимая еще, зачем делает это, Руслан принес из кухни новое полотенце и резиновые перчатки и принялся аккуратно протирать сперва каждую мелочь в пакетах, потом сами пакеты, наклеивать новый скотч. Тщательно вытер коробку снаружи и изнутри, уложил в большой мусорный пакет и завернул, вынес в прихожую.

Когда вернулся, Ростик, с испугом наблюдавший за его манипуляциями, еле слышно спросил:

– Ты… выбросишь… это?

– А ты хочешь оставить на память? – резко развернулся к нему Руслан, и Ростик отпрянул, замотал головой:

– Н-нет…

– А теперь идем на кухню, – решительно сказал Ханович. – Я включу диктофон, а ты возьмешь себя в руки и подробно расскажешь о каждом нападении, понял? О каждом! В мельчайших деталях! И не ври, что не помнишь: такие, как ты, всегда помнят даже запахи! И не дай тебе бог соврать… – Он наклонился и поднес к лицу брата кулак: – Терять нечего, я тебе все кости переломаю, понял? Дышать и то через трубку сможешь! Усек, недоносок?

Ростик вздрогнул как от удара: «недоноском» его дразнили в детстве, когда кто-то узнал, что Ростик родился раньше срока. В их доме это слово было под запретом, и сейчас, назвав так брата, Руслан хотел лишний раз подчеркнуть, кто сейчас хозяин положения.

Они просидели на кухне всю ночь. Ростик бормотал монотонно в диктофон, Руслан курил, бесконечно пил кофе и все думал, думал, думал…

Даже если он уничтожит улики, останутся еще Ева Александровская и тот парень с собакой, что спугнул Ростика в момент последнего убийства – несостоявшегося. Если показания Александровской можно оспорить, сославшись на состояние девушки, то парень… И потом, дело взято на контроль Москвой, если пришлют следователя оттуда – все, можно быть уверенным в том, что Ростика найдут и посадят.

Нет, дело отдавать нельзя, нельзя… Надо тянуть резину как можно дольше – глядишь, что-то и придумается.

Завернутую в пакет коробку Руслан спрятал в гараже вместе с ножом, которым непутевый Ростик отрезал волосы жертв. Брата он запер в квартире, пригрозив, что прикует наручником, если потребуется, и напуганный Ростик пообещал, что не ослушается и из квартиры не выйдет.

Руслана даже радовало состояние брата – совершенно деморализованный, уставший. Видимо, боится, он совсем сломался и сейчас будет слепо делать то, что велит ему Руслан.

Это было хорошо, это не позволит Ростику натворить еще чего-нибудь сверх уже имевшегося.

Судьба подсунула Руслану выход в середине января. Только закончились новогодние праздники, Руслан ехал на работу – и вдруг на остановке увидел знакомое лицо. Сперва ему показалось, что у него галлюцинации, но приглядевшись, он вдруг понял, что выход, кажется, есть.

На остановке стоял… Ростик – и если бы Руслан не был его родным братом, то непременно бы так и подумал. Молодой человек примерно той же комплекции, одетый в коричневую короткую дубленку и спортивную шапочку, был настолько похож на Ростика, что Ханович в первый момент не сразу понял, что это не так.

Он, не осознавая еще, что делает, сменил маршрут и поехал за автобусом, в который вошел парень, и эта слежка привела его к зданию медицинского института. Были каникулы, но возможно, студент что-то не сдал или просто зачем-то приехал, это Руслана не интересовало. Ему непременно нужно было узнать об этом парне побольше: кто, как зовут, сколько лет, где живет, чем дышит…

Он еще не знал, как именно сможет использовать это сходство, но в голове уже что-то шевелилось… Руслан успел сделать несколько нечетких снимков на телефон, но если их обработать, они вполне годились для идентификации.

Озадачив этим вопросом спецов в прокуратуре, он заперся в кабинете и принялся обдумывать, как использовать такой внезапный случай. Как назло, его все время отвлекали – то звонил телефон, то приходили вызванные в этот день свидетели по другим делам, то попросил зайти начальник… В общем, думать о незнакомце, так похожем на брата, было некогда.

Домой Руслан приехал в дурном настроении, и даже приготовленный Ростиком ужин не вызвал положительных эмоций – в последнее