— Не смотри ты на меня так, Иван Георгиевич. На воле не хочешь со мной общаться? В тюрьме хотел, а на воле не хочешь?

— Мы на воле?

— А ты еще не понял?

У Сипы был сильно рассечен лоб. Сильнее, чем сначала показалось.

— Лоб завяжи.

— Нельзя, подсушиваю, чтоб не загнило. На мне любая ранка гниет, если не сушить. И черви заводятся, ты знаешь.

Сипа смотрел на Хрю. Я ошибся. Он и раньше не на нож смотрел, а на добычу мою. Ноздри у него раздувались. Он высунул язык и шевелил кончиком. Я вспомнил, как он смотрел на Марту. Вот так же смотрел. Еще немного, и штаны снимет. По-моему, он совсем сбрендил.

— Ты чего пришел?

— Такие вопросы разве задают гостям?

— Непрошеным задают.

— Я не знаю, что ответить.

— Подумай.

Надо прекращать глупый разговор. Никогда не загоняйте психа в угол, иначе он вас загрызет или сам удавится. Сипа — загрызет. Надо успокоить его, подсказать ответ.

— Скучно тебе стало, поэтому пришел?

— Ну да. Мне с тобой всегда было интересно общаться, Иван Георгиевич. А в колонии я от скуки чуть не умер.

— По-моему, ты чуть не умер от удара острым предметом. Глубокая резаная рана на лбу, как пишут в протоколах.

Опять неправильные слова сказал. Вот язык, лишь бы ляпнуть.

— Ты мне не рад?

Я не ответил.

— А я рад тебе, Иван Георгиевич.

Сипа сделал шаг к котелку, принюхался к водорослям, но мяса ему хотелось больше. Он не мог не смотреть на Хрю.

— Смех такой: продукты мыши сожрали. Даже лук. Видел, бегают такие — крысы, мыши, не знаю.

— Лемминги. На хомяков похожи.

— Ну, они. Как ни спрячь жратву, хоть камнями завали, по-любому сгрызут вместе с упаковкой. А потом фольгой обсераются и полиэтиленом, смех такой. Иван Георгиевич, пригласи в гости, я хорошо буду себя вести.

— Сегодня хорошо, а завтра кишки на шею намотаешь.

— Не намотаю. Зачем мне это надо?

— Не знаю, зачем ты людей убивал.

— Дурак был. Но кишки никогда не наматывал, честное слово. Меня всегда интересовали мозги. Ты знаешь, Иван Георгиевич, каков средний вес человеческого мозга?

— Началось.

— Что?

— Ничего, рассказывай.

— В том-то и дело, что все знают средний вес мозга — 1400 граммов, но у людей такие разные мозги, что говорить о среднем весе — полнейшая глупость. Например, у великого писателя Ивана Сергеевича Тургенева мозг весил 2012 граммов, а у великого писателя Анатоля Франса — 1017 граммов, что на 50,5 % меньше. Но разве можно утверждать, что Анатоль Франс писал на 50,5 % хуже? У женщин мозг в среднем меньше на 100 граммов, или на 7 %. Но разве можно утверждать, что женщины на 7 % глупее мужчин? Да они минимум на 50 % глупее. Вес мозга также зависит от национальности. На последнем месте находятся французы, японцы и аборигены австралийские. А первые места делят монголы, буряты и немцы. Но можно ли сказать, что монголы умнее французов? А вот это неизвестно, никто исследований не проводил. Кроме того, вес частей мозга гораздо важнее общего веса. Общий вес вообще ни на что не влияет. А вес отдельных частей очень даже влияет. Например, вес гипофиза около 1 грамма, но гипофиз отвечает за выделение гормонов, в том числе таких важных, как фолликуло-стимулирующий, ответственный за овуляцию у женщин и спермообразование у мужчин, и лютеинизирующий, который отвечает за производство тестостерона. Чем больше гипофиз, тем больше гормонов. Если у тебя гипофиз 1,5 грамма, то теоретически у тебя должны быть яйца, как у слона. Мозг я поизучал бы. Но мозг умного человека, не дурака какого-нибудь.

Я повернул Хрю над углями. С румяной корочки потек жир.

— Жир течет, Иван Георгиевич.

Сипа надул щеки и хлопнул по ним кулаками. Опять надул и опять хлопнул.

Все-таки с такими привычками про человека можно уверенно сказать: псих. Только у психов такие привычки. У обычных людей какие привычки? Ну там, покурить после обеда, ногти кусать, волосы теребить, в зубах ковыряться, чмокать, кусаться во время оргазма. А Сипа надувает щеки и хлопает кулаками, слюна на метр вылетает, не отойдешь вовремя, всего слюнями вымажет. И ладно бы просто стучал и плевался, а то он после обстукивания всегда предлагает решить задачу.

— Тебе задача, Иван Георгиевич.

Ну я же знаю, кто такой Сипа.

— Дело в Африке. Очень жарко. У змей от жары кожа лопается. А на берегу реки Замбези стоят 3 миссионера и 3 людоеда из племени людоедов. Известно, что людоеды нападают, если они в большинстве. Миссионеры про это знают и покамест не дергаются и дружески с ними общаются, покурить дают, слово Божие пытаются донести до людоедов и на путь истинный наставить. Но всем им необходимо переправиться на другой берег на лодке. А лодка вмещает двух человек. И только один миссионер и один людоед умеют грести. Условия понятны? Вопрос: как миссионерам удалось переправиться и остаться в живых?

Сипа не дурак. Он псих, но не дурак. Он всегда задает задачу в тему. Но в чем тема? Скорее всего лодка — вот тема. Одну лодку затянуло под ледник, другая осталась, и на ней колонисты ловят рыбу. Или они построили большую лодку и решили уплыть, а он пришел ко мне, чтобы посоветоваться, плыть ему или нет.

— Ну, решишь?

— Решу.

Я нашел 6 черных камешков и 6 белых — это людоеды и миссионеры. Прочертил на песке две параллельные черты — это река. Взял щепку — это лодка. Наглядно получилось.

— Ну, решай. Если решишь, я тебя обрадую хорошей новостью. А если не решишь, огорчу плохой.

Сипа уверен, что решение задач из книжек по занимательной математике влияет на жизнь. То есть, решая заданные Сипой задачи, надо ясно представлять, решишь правильно задачу или не решишь, Сипа все равно скажет то, что скажет, потому что сам он задачу уже решил или ответ прочитал в книжке и жизнь после этого уже изменилась. Не понятно? Я тоже не сразу понял.

Я расставил камешки вдоль черты и стал решать задачу про переправу через Замбези.

По здравому смыслу умелый миссионер должен был первым делом сесть за весла и переправить людоеда, который не умеет грести. Потом заставить умелого людоеда переправить просто людоеда. Умелый людоед возвращается один, и мы его высаживаем. Теперь на тот берег умелый миссионер везет просто миссионера. Если он оставит его на том берегу, его съедят. Поэтому надо миссионера высадить, а одного людоеда вернуть назад.

Сипе весело смотреть, какой я неуч, не могу решить простую задачу.

— Зачем человеку алгебра дана? Чтобы голову не ломать. Ты взял белые камни и черные, это правильно, но ты не выделил тех, кто грести умеет, это грубая ошибка. Для умелого людоеда возьми большой черный камень, а для умелого миссионера — большой белый.