страстный поцелуй. Эд морщится. Он уже отвык от этой грязи. Перед глазами пролетают страшные сцены из прошлого. Безумные глаза друга, которые всегда молили его о помощи, когда он окончательно утопал во власти своих пристрастий. Пролетают улицы Лос-Анджелеса, все его закоулки и потайные углы. Грязь на лице такого дорогого ему человека и грязь под дорогими кроссовками Эда, прямо как сейчас.

Друг подходит ближе и нажимает кнопку на музыкальном центре. Резкая тишина каменной плитой падает к ногам и разбивается вдребезги. Танцовщица недовольно шипит и с грохотом опрокидывается на диван. Берет бутылку коньяка и припадает, жадно глотая жидкость. Тишина наконец-то отвлекает Сергея от девушки. Он поднимает глаза, пустые, с белой пеленой, но с той же мольбой о помощи.

— Эдик, — тянет он. — Ты быстро, присоединяйся, — улыбается и опять утыкается носом в щеку девушке. Эд подходит еще ближе, отталкивает проститутку. Она возмущается, но быстрым шагом идет к подруге.

— Вон пошли, — злится Эд, рычит, как зверь.

Гнев ощутимый силой пролетает по кабинету. Девушки от неожиданности вскакивают и с писком выбегают в дверь, даже не прикрывшись.

— Ты что творишь? — возмущается Эд. Его глаза горят от злости и страха. Не может все вернуться, не может Сергей так поступить по отношению к нему. Он так следил, заботился, оберегал. Не уберег. Эд втягивает сладкий запах сигарет, вспоминает это зловоние.

— Сергей, — парень трясет друга за плечи, — посмотри на меня. Когда ты так успел нажраться?

Мужчина опять поднимает ватную голову, мажет взглядом, не может даже сфокусироваться на милом лице друга. В его глазах застыл испуг.

— Что тебе надо? — тянет он. — Отстань, — Сергей откидывает его руки, начинает сопротивляться, размахивает невыкуренной сигаретой. — И зачем ты прогнал моих девочек! — возмущается он. От мужчины разит алкоголем и тонкими нотками травы. Он берет бокал и одним глотком осушает налитую в него жидкость и с остервенением тушит окурок о дно. Она шкварчит и смешивает свой запах с терпким ароматом коньяка. Тонкая струйка дыма ударяет в нос. Потом он встает, еле удерживаясь на ногах, одной рукой хватается за стол, а другой изо всей силы кидает пустую бутылку о стену. Вмиг загорается, как дикое пламя, немного трезвеет.

— Пошел на хуй отсюда, — и уже мягче, — девок верни, — выдыхает жгучие пары.

Эд не обращает на ярость Сергея внимания. Не боится, уже давно привык. Все, что сейчас надо ему, это вернуть заблудившегося друга из черной мглы и постараться не отпустить. Он хорошо знает, что с ним. Это ломка. Так ломает человека, когда он теряет любовь. Все повторяется снова. Парень берет себя в руки, глубоко вдыхает, голова начинает кружиться от ядовитого дыма. Что он опять тут курил? Эд знает, но не хочет в это верить, уговаривает, что это ему мерещится. Друг поднимает руку и со всей силой бьет Сергея в челюсть. Тот отшатывается, хватается за края стола, утирает капельки крови из разбитой губы. Быстро приходит в себя. Сергей хватает Эда за шею и бульдозером тащит к противоположной стене. Пугает остатки солнечного света. Вдавливает тело парня и еще сильнее сжимает пальцы. Рычит, как не человек, даже звери так на умеют. Лицо Эда краснеет, он открывает рот, задыхается. Из глаз тонкой струйкой по щекам начинают стекать капельки слез. Парень хватается рукой за запястье Сергея, пытается ослабить хватку и уже начинает хрипеть. Думает, что вот так и погибнет от руки самого дорогого человека. В его глазах застывает ужас, и холод накатывает, расползается от ног по всему телу.

— Сергей, — шепотом, уже еле слышно, — Сергей.

Мужчина приходит в себя от такого родного голоса и разжимает кисть. Сознание понемногу возвращается к хозяину, а гнев утихает. Эд падает на пол, хватается за горло, раздирает ворот своей футболки и заглатывает воздух с остатками чего-то сладкого. Отползает к дивану и пробует сделать глоток коньяка из почти пустой бутылки. Глаза щиплет, Эд утирает дорожки слез.

— Прости, — сухо говорит Сергей, а в голосе полно сожаления. Он садится на пол рядом с другом. Обхватывает голову руками, трет челюсть, бьет себя по щекам, пытается привести себя в чувства. Вернуть уснувшее сознание.

— Ты охуел, что ли, — хрипит Эд. Щупает горло и представляет, как будет париться в водолазке. Шея через пару часов зацветет фиолетовыми цветами.

— Я же сказал, прости, — уже мягко говорит друг.

Встает и идет к столу. Из многочисленных бутылок выбирает еще не допитую. Он еле стоит на ногах, пошатываясь из стороны в сторону. В голове пусто, как и хотел, а перед глазами красной строкой «Аня ушла», как вечное напоминание. Сергей приводит себя в порядок, застегивает ширинку, поправляет штаны. Поднимает рубашку и быстрым движением натягивает на себя.

— Аня ушла. Она бросила меня и уехала к родителям, — уныло куда-то в пустоту. — Не везет мне с этим именем, — пытается пошутить.

— Правильно сделала, — шипит от обиды Эд и наконец-то делает глоток напитка. — Ты долбаный ублюдок.

— Прости. Я сколько еще раз буду извиняться? — начинает снова злиться Сергей.

Он садится на краешек стола и пьет.

— Сколько в тебя влезает? — Эд кидает на друга возмущенный взгляд. — Ты что такое творишь? Чего хочешь добиться? — Эд поднимается с холодного пола. — Ты думаешь упасть в пропасть и там остаться — это хорошая идея, — напирает на Сергея парень. — Ты там уже был! Не понравилось! Думаешь так она к тебе вернется? — Эд разводит руками, показывает на беспорядок. — Пойми, Сергей, я тебя больше не смогу вытянуть. У меня уже нет столько сил еще раз бороться с твоей упертостью и глупостью. Я больше не смогу разогнать твоих демонов.

Конечно, врет. Сможет. Даже из последних сил будет прикрывать и, если потребуется, защищать от самого себя и днем и ночью, как верный «пес», своего любимого хозяина. Эд подходит к Сергею, обнимает его. Крепко-крепко. От обиды бьет по спине и сразу поглаживает. Тянет носом еле уловимый родной запах кофе.

— Она вернется, все наладится. Только подожди. А сейчас поехали домой. Тебе надо прийти в себя и выспаться, завтра у тебя самолет. Эд сам успокаивается, чувствует, как плечи мужчины начинают дергаться, и футболка на груди становится чуть мокрой.

Глава 24.

Сергей стоит у панорамного окна, ожидает свой вылет. Голова разрывается от шума и боли. Множество маленьких молоточков устраивают в ней шоу, которое Сергей выдерживает с трудом. Он прислоняется лбом к холодному стеклу. Становится чуть легче.

— Сергей Александрович, ваш самолет почти готов к вылету. Минут через десять мы готовы будем принять вас на борт, — пилот