ускользнул от него и бросился вниз по лестнице и из здания, не обращая внимания, куда иду. Все, что я знал, это то, что мое счастье внезапно прекратилось. Несколько часов я бродил по улицам, как сумасшедший. Когда он сказал мне, что она – та женщина, которая была смертью для бедняги Крейга и страданием для него самого, – что она была Беатрис Ван Олден, моя Беатрис, боль в моем сердце была такой острой, что я с радостью принял бы облегчение, разделив судьбу Крейга. Наконец-то хоть один луч надежды проник в мое сердце. Она приняла Крейга за его славу, а Мэннинга – за его богатство. Почему она приняла меня? У меня нет ни гения, с помощью которого можно завоевать славу, ни того богатства, которое она считает таким могущественным. Почему же тогда она приняла меня? Ради любви. Зачем еще? Тогда, в конце концов, разве любовь не величайшая сила, и разве я наконец не нашел ее сердце? Тогда почему бы не смириться с ситуацией, забыть эту ужасную историю и не жениться на Беатрис? Что бы вы сделали на моем месте?

1896 год

ГИПНОЗ ЗА СТО ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ

Юджин Шейд Бисби

Полдюжины приветственных голосов раздались от группы, которая произносила тосты перед пылающим камином Богемного клуба, когда вошел Ллойд и направился к ним своей легкой походкой.

– Ты ведь уже слышал новости, Ллойд? – спросил один из произносящих тосты.

– Я не могу сказать – какие новости, Бартон? – ответил вошедший, в то же время принимая горячий пунш из рук служащего.

– Конечно, я имею в виду новости о нашем уважаемом госте на вечер, докторе Гуде.

– Я слышал, что он должен был быть здесь, если ты это имеешь в виду; что-нибудь еще?

– Только то, что мы должны узнать что-то совершенно новое о гипнозе, психологии и оккультизме, что вы пожелаете, и наши глаза должны быть широко открыты, если верить слову нашего уважаемого друга и президента, ибо Норрис говорит, что ученый доктор кое-что прояснит на нас, что заставит нас задуматься.

– Про уголь в Ньюкасле, мой дорогой мальчик, – старая история, все ребята знают ее и с нетерпением ждут первых новостей. Я только что вернулся из "Голландии", и Кларидж и Вентворт целый час держали меня за воротник и локти по этому поводу, и я делал все, чтобы вообще уйти. Пора бы старику появиться здесь, не так ли?

Ллойд взглянул на часы над камином, передал свой пустой бокал слуге, а затем, сначала вопросительно оглядев комнату, опустился в кресло-качалку, достал из кармана сигарету, чиркнул спичкой и, устроившись поудобнее, сразу же сделался одним из ожидающих гостей, полностью готовым к встрече очередного пришедшего.

На его последний вопрос ответил человек, о котором шла речь, – доктор Гуд, – который вошел вместе с Норрисом, добродушным президентом клуба, и, кивнув группе, прошел в библиотеку.

Богемный клуб был организацией талантливых людей из разных слоев общества, которые ради взаимной выгоды и удовольствия объединились в одно из тех общественных объединений, которые пользуются такой популярностью в больших городах. Спрятанный в самом сердце мегаполиса, клуб был так же далек от его шума и движения, как если бы он укрылся под зеленой листвой какого-нибудь острова в Южных морях; в его порталах можно было найти сокровища, которыми не мог похвастаться ни один другой; на его стенах висели картины с подписями всемирно известных людей в новом и старом свете; и, что интереснее всего, именно этих людей можно было найти у веселого камина. Оригинальные рукописи знаменитых книг, партитуры опер, популярные песни, шедевры скульптуры, тома прозы и поэзии, все с подписями авторов, заполнили комнаты, пока уютное место не превратилось в настоящий музей автографических сокровищ. Ни один великий человек не стал бы его гостем, если бы не оставил у клуба большого впечатления от своего визита, и никто не коснулся бы его берегов, коли не смог бы разделить его гостеприимство. Его членство было ограничено десятком человек, но по случаю ежемесячных обедов каждый член имел право на пригласительную карточку для одного друга; и характер предлагаемых развлечений был таков, что эти карточки искали с большим рвением.

В этот конкретный вечер не было ни одного свободного стула, когда президент открыл торжества формальным "Джентльмены, я приветствую вас" с небольшим бокалом шерри с горькой настойкой, который все пили стоя. Затем в течение часа или около того мы посвятили себя одному из знаменитых ужинов клуба, приправленному веселыми историями, подслушанными то тут, то там, рассказанными кем-то своему соседу, и ответами на импровизированный тост, предложенным по какому-нибудь поводу другим. Наконец, когда подали последнее блюдо и коньяк и кофе уступили место игристому шампанскому, наш президент встал и, с улыбкой поклонившись сначала всем нам, а затем гостю справа от него, сказал:

– Джентльмены, позвольте мне представить вам человека, одно имя которого уже давно ставший притчей во языцех в научном мире, который почтил нас своим присутствием сегодня вечером – доктор Ричардсон Гуд из Лондона.

Взрыв аплодисментов приветствовал его слова, когда доктор Гуд встал и повернулся лицом к компании. Внешность этого человека привлекла бы внимание где угодно: высокий и мощно сложенный, он возвышался над собравшимися не только своей фигурой, но и лицом, самой поразительной чертой которого была пара пронзительных серых глаз, поблескивающих из-под кустистых черных бровей. Словно чтобы усилить это впечатление силы, гладко выбритое лицо было изборождено глубокими морщинами, челюсть была квадратной и решительной; на самом деле, вся его фигура была одновременно массивной и внушительной.

Когда его глаза с дружелюбным блеском переходили от одного лица к другому, пока не остановились на моем, мне показалось, что они смотрят прямо в меня, а не просто на меня, и я помню, что в то время задавался вопросом, чувствуют ли другие их влияние таким же образом. Но тогда было мало времени для таких размышлений, потому что полным, глубоким голосом, который в высшей степени подходил мужчине, он начал речь о новых разработках гипноза, которая, по мере того как он углублялся в свою тему, становилась настолько интересной, что приковывала все внимание аудитории и завораживающе всех удерживала. Конечно, все мы видели и читали об экспериментах в этой тонкой науке, но никто из нас никогда не слышал о таких чудесных результатах, которые, по утверждению доктора Гуда, он не только видел, но и мог сам достичь.

Получив наше молчаливое признание того факта, что с помощью гипнотического внушения можно добиться многого, он зашел так далеко, что заявил,