Дверь громко хлопнула, и четкие шаги прошли к столу.

— Вот! Вы просили вам подготовить, — с вызовом прозвучал голос с легкой хрипотцой.

Гуров удивился. Значит, кто-то еще недолюбливает этого Гончаренко? Интересно, за что? Он обернулся и увидел молодого мужчину в светлых мятых брюках, мятой льняной рубашке и с красными глазами. Если бы не светлые волосы, мужчина выглядел бы страшно небритым. Любопытно, у них тут неряшество в моде или этому диву есть причины?

— А здороваться с представителями московского Главка у вас не принято? — поинтересовался Лев и стал ждать реакции визитера.

— Виноват, — сухо ответил Матурин, — по этой части у нас начальство, а я больше по оперативной работе.

— Ты… это, — хмуро попытался поставить подчиненного на место подполковник, — давай-ка тут без гонора. Ишь…

Что ишь, Гуров так и не услышал, но опытным глазом безошибочно угадал в этом небритом и невыспавшемся человеке настоящего оперативника. Наверняка после тяжелого ночного дежурства, поэтому и на взводе. Ему бы бумаги дописать, начальнику передать да поспать часика четыре. А он должен какие-то папки срочно носить да прогибаться перед московским чиновником. И не зря именно его Гончаренко с папкой вызвал.

— Разрешите идти, — по-военному отчеканил Матурин, но в струнку не вытянулся.

— Иди давай, — махнул рукой подполковник.

— Матурин! — окликнул сыщика Гуров, когда тот уже взялся за дверную ручку. — Вы сколько еще намерены пробыть в управлении?

— Примерно час! А потом, если позволите, я бы поспал немного после «ночи».

— Поспите. Но я попрошу вас все же дождаться меня в вашем кабинете. Надолго я вас не задержу.

Матурин кивнул и молча вышел.

— Чего это вы его? — не понял Гончаренко. — Хороший работник, но только… того. Если бы не его исключительные деловые качества, давно бы в участковые загнал. А так приходится терпеть. Воспитываешь его, воспитываешь! Опять пришлось звание задержать. Ему бы уже года два, как в майорах ходить. Сам виноват!

— Слушайте, Олег Сергеевич, а почему вы попросили принести вам сводку именно этого офицера?

— Ну-у, он ее готовил. Он же у нас по наркотикам работает…

— Хорошо, сводку я возьму с собой и посмотрю потом. Сейчас назовите мне номер кабинета, в котором работает Матурин.

— Хотите с ним лично поговорить? 24-й. Так я его сейчас сюда вызову!

— Отставить! — рявкнул Гуров. — Если мне будет нужна ваша помощь, я вам скажу. Группу я сформирую сам.

Гончаренко попытался что-то там пояснить ему в спину по поводу кадров, которые он знает лучше, но Лев ждать не стал. Он деловито прошел приемную, поймал за локоть какого-то лейтенантика, который посоветовал ему спуститься этажом ниже, где находится 24-й кабинет и капитан Матурин.

Гуров толкнул дверь и увидел три пары глаз, недовольно уставившихся на него. Матурин смотрел с некоторой обреченностью, а его двое коллег помоложе, которые не совсем были в курсе визита, явно готовы были нахамить. Полковник решил сразу расставить все точки над «i».

— Гуров Лев Иванович, — представился он, глядя на молодых сыщиков, — Главное Управление уголовного розыска МВД России. Мне нужно пообщаться с капитаном Матуриным, так что, парни, оставьте нас минут на двадцать. Если не трудно.

Опера поперхнулись, и их как ветром сдуло. Лев покачал головой: начальства никто не любит. Он повернул свободный стул и уселся на него, положив ногу на ногу.

— Как вас зовут, Матурин?

— Игорь Васильевич! А что привело вас в наше скромное учреждение, если не секрет?

— Я понимаю, что вы вымотались за время дежурства, но все же не стоит нарушать субординации. Как говорил Мюллер Штирлицу, я старше вас по возрасту и по званию. Поэтому не надо зарываться.

— Извините, — вяло ответил Матурин.

— Вот так-то лучше. Мне пояснили, что вы один из лучших сыщиков вашего управления и занимаетесь как раз теми вопросами, ради которых я сюда приехал. И этот отчет, — Гуров бросил на стол капитана папку, — тоже составляли вы. Так?

— Насчет отчета — так, а насчет остального не знаю, — рассмеялся Матурин.

— Значит, так, я уверен, что данная сводка или отчет составлены на скорую руку и для отписки начальству, — заявил Гуров, наблюдая, как лицо капитана наливается недовольством и даже злостью. — Я бы на вашем месте так же поступил. Поэтому! С сегодняшнего дня вы переходите в мое прямое подчинение. С текущими делами решим завтра утром. Мне нужны вы и еще один молодой сообразительный и энергичный сотрудник, желательно с хорошей физической подготовкой. Назовите мне этого кандидата и можете отправляться спать, скажем, до шести часов вечера.

— Вот это подарок! — восхитился капитан и посмотрел на московского полковника уже с интересом. — Ладно, тогда с меня ответный презент. Есть у нас один лейтенант. Молодой, да из ранних. У него два недостатка: он патологически честен, что ставит на его карьере большой жирный крест, и слишком увлекается спортом. То и другое с возрастом пройдет, но я боюсь, что он успеет испортить себе самые цветущие годы.

— И?

— Леша Нефедов! Отличник учебы и заядлый каратист. Могу позвать прямо сейчас.

— Звоните, — кивнул Гуров на телефонный аппарат.

Через три минуты перед ним вырос очень миловидный юноша с пушком на верхней губе. Он представился, блистая еще курсантской выучкой, и замер, выжидательно поглядывая то на Матурина, то на грозного московского полковника.

— Поступим следующим образом, ребята, — предложил Гуров. — Ты, Нефедов, сейчас пойдешь со мной. Потолкуем за пределами казенных стен. А ты, Матурин, уж не обессудь, поднимись к Гончаренко и передай мой следующий приказ. Вы двое поступаете в мое распоряжение. С вашим начальником пусть решает сам, но освободит от всех текущих дел с завтрашнего утра. Завтра мне будет нужна служебная машина без полицейских опознавательных знаков и опытный аттестованный водитель. Вопросы есть?

— Вопросов нет, — с удивленной улыбкой покачал головой Матурин.

— Никак нет! — отрапортовал Нефедов и посторонился, пропуская полковника к двери.

Они молча вышли из здания, и Гуров повел своего молодого помощника в сторону виденного недавно кафе. И только за столиком, когда официантка ушла за заказом, наконец серьезно заговорил с ним. Коротко изложил ему информацию о цели своего приезда в Рязань, о причинах, по которым в помощники взял именно капитана Матурина и Нефедова.

— Блин! — то ли обрадовался, то ли восхитился Нефедов. — Вы просто спасли Игоря. Он бьется, бьется, как рыба об лед. Вы не представляете, как его и по рукам хлещут, и одновременно результатов требуют. Как он все еще выдерживает и не бросает эту тягомотину? Его уже несколько раз пытались сманить из органов в коммерческие структуры. Он же опер от бога!