— Вот, прошу.

К вискам прижались чуть царапучие листочки, и я ощутила, что Лилей страстно желает порошок из листьев Мильтары.

— И можно еще порошок из листьев Мильтары. — Я осторожно смахнула с висков листочки и ощутила, как довольный цветок полностью втянулся в мою косу.

Аптекарь икнул и сполз под стол. Мы с Нольвен ошарашенно переглянулись и хотели уже спасать несчастного, как он вынырнул с небольшой коробочкой, попросил полсеребрушки и:

— Пусть почтенная Меровиг сама приходит, ладно?

— Мы нормальные, — оскорбленно заметила Нольвен. — Не надо нас так бояться!

Тут и Лилей решил высказаться и высунул из моих волос свои любопытные цветоносы. И я, глядя на стремительно сереющего аптекаря, подхватила подругу под локоток и, скороговоркой попрощавшись с мужчиной, вывела лисоньку наружу.

— Он же аптекарь, — шипела я. — Наверняка опознал Лилея!

— Хаос, — ругнулась Нольвен. — Но вроде нашего красавца никто с собаками не ищет?

— Тем не менее не стоит показывать его тем, кто так или иначе работает с растениями, — проворчала я. — Знать бы только, зачем ему эта Мильтара.

— Может, родственники? — рассеянно пожала плечами Нольвен. — Ой, смотри, бублики!

— Родственники? Лисонька, вот ты бы стала покупать высушенный прах своей, ну, скажем, тетки?

И к моему ужасу, перед ответом моя подруга надолго задумалась, а после с явным сомнением ответила:

— Н-нет, но ты знаешь… Может, ситуация бы заставила. Например, если бы ее похитили и…

— Я поняла, — поспешно сказала я. — Поняла.

Купив по бублику, мы прогулялись по лавкам, посмотрели на совершенно прекрасные коралловые бусы, оценили костяные степные амулеты и в унисон произнесли:

— Правила турниров! Необходимо уже прочесть и понять.

Потому что амулеты открывают многие пути. Особенно вот такие, костяные, незаслуженно игнорируемые. Конечно, тонкая птичья косточка не сравнится по красоте и долговечности с золотым артефактом, усиленным парой-тройкой драгоценных камней. Но! Но функциональность у них одинаковая, да и стоят эти костяшки по серебрушке за пучок.

Так что в итоге мы набрали этих амулетиков и, полностью довольные и счастливые, отправились домой. Поужинали, попрощались с Мерой и, забрав вещмешки, отправились в Академию. Да здравствует новая учебная неделя!

Неделя-то здравствовала, особенно первый ее день. А вот мы с Нольвен чувствовали себя не очень. Во-первых, профессор Эльраваран, на чьи факультативы мы записались, четко разъяснила — ей плевать на турнир с высокой башни.

— Поймите правильно, — снисходительно произнесла профессор, — от того, что вы уложите своих врагов кулаками, в мире не станет на один яд больше. Вот если бы в вашу задачу входило перетравить соперников… Тут я бы вас не оставила.

Во-вторых, сразу после факультативов мы с лисонькой бежали на командную тренировку. И это было ужасно сложно. Я путала право и лево, разучивала новые заклинания лишь для того, чтобы минут через семь о них напрочь забыть и применить вместо заданного воздействия нечто из убойного арсенала Меры. Что веселило Филиберта и тревожило его брата, который в итоге отвел меня в сторону.

— Маэлин, — он коснулся моего локтя, бросил взгляд куда-то в сторону и резко убрал руку. — Маэлин, ты подобрала для себя великолепные заклятья. Они вариативны, потребляют мало энергии и применимы практически во всех областях.

— Спасибо, я знаю, — кивнула я.

— Я не похвалить тебя хотел, — кашлянул Фраган. — Беда в том, что это очень узкоспециализированные заклятья. Законопослушные маги их не знают. А если знают, то не применяют, поскольку у этих чар весьма специфическая репутация.

Глядя на Фрагана, который был старше меня на год, я видела саму себя лет семь назад. Тогда я, при поддержке Нольвен, рассказывала бабушке о том, какие чары применять нельзя, потому что фу такое использовать. Надеюсь, у меня сейчас не такое же выражение лица, как было в тот момент у Меры…

— Специфическая репутация, Фраган, у дома номер семь по Красной улице, — сдержанно произнесла я. — Специфическая репутация у людей, которые применяют свою силу для незаконного обогащения. А у заклинаний, Фраган, репутации нет.

Он мотнул головой:

— Я же о тебе беспокоюсь, Маэлин.

— Я оценила. И подумай вот о чем — мой арсенал тщательно подобран и отработан. Чтобы переучить меня на новый лад… Пять лет? Десять? Каждый шаг, каждый поворот, движение рук и дыхание — все заточено под то, что я имею. И я, Фраган, не боевой маг. И не планирую им становится. Я всего лишь целитель, у которого есть свой маленький арсенал. Чисто ради того, чтобы не прибили по дороге с работы.

Фраган явно хотел возразить, но промолчал — к нам присоединился Дрегарт. Наш капитан бросил острый взгляд на друга и коротко осведомился:

— В чем дело? Фраган? Маэлин?

Я пожала плечами и кивнула на Гильдаса:

— Если он скажет.

Он предпочел объясниться:

— За турниром будет наблюдать все население Сагерта. Маэлин выставит себя не в лучшем свете, если будет пользоваться заклинаниями из арсенала гильдии убийц.

— Ну, допустим гильдии убийц уже лет семьдесят как не существует, — возмутилась я.

— Согласен, — перебил меня Дрегарт. — Но беда в том, что еще хуже Мэль будет выглядеть если начнет использовать новые, не отработанные заклятья. Она покажет себя неумехой, которую взяли в команду из-за… В лучшем случае из-за влиятельных родственников.

— А учитывая, что у меня их нет, — я усмехнулась, — люди будут гадать чья же я возлюбленная.

— Я бы использовал другое слово, — хмыкнул капитан, — но да, в целом все будет именно так. Так что будем считать, что Мэль начала кампанию по обелению этих заклинаний в глазах общественности.

Я вспомнила, для каких целей мы с лисонькой использовали некоторые заклятья и предпочла промолчать.

— Продолжаем тренировку, — приказал Дрегарт. — Мэль, работаешь со мной.

Нервно вздохнув, я коротко кивнула. Каждая тренировка с нашим капитаном вскрывала чудовищные дыры в моей тактике. Хаос, да я уже не могу называть свои жалкие трепыхания тактикой! Все-таки дядя Нольвен хоть и ругался на меня общественно порицаемыми словами, но был слишком мягок.

С другой стороны, я сама замечаю, что становлюсь быстрей. Не сильней и даже не выносливей, нет. Именно быстрей. Дрегарт подсказывает как делать то или иное движение чуть иначе, совсем слегка меняет или скорее корректирует мои стойки.

— Кто бы ни подбирал для тебя заклятья, — сказал он в конце тренировки, — цени этого человека.

— Я очень ее люблю, — улыбнулась я. — Она просто хочет, чтобы я была в безопасности. Ты же знаешь, на целителей часто нападают. Как родственники, недовольные работой или ценой, так и просто преступники.