– И это все? – неподдельно удивился я, убедившись, что ничего другого комната не скрывает. – Это и есть ваш жутко секретный архив?

– А ты чего ждал? – хмуро отозвался Нич, забираясь на полку. – Расписного орнамента на потолке? Богатого кресла и бархатной подушечки под задницу?

Я пожал плечами.

– Но подвальное помещение – это как-то слишком, не находишь?

Таракан ничего не ответил. Вместо этого скинул на пол одну из книг, шлепнувшуюся вниз с таким звуком, будто под переплетом пряталась тяжелая металлическая пластина, затем спрыгнул на нее и требовательно стукнул лапкой по корешку.

– Подними.

Я послушно поднял книгу вместе с тараканом, аккуратно положив обоих на стол. Зажег под потолком крохотный светляк. Затем уселся поудобнее и, проверив добычу на предмет неприятных сюрпризов, открыл Реестр архимагов.

– Второй том, – пояснил Нич, так же хмуро следя за тем, как я листаю страницы. – Начат несколько сотен лет назад, но еще не заполнен до конца. Ищи последние записи. Принцип описания – тот же, что и для обычных магов.

– Я понял, – кивнул я, мельком просмотрев краткую биографию некоего мастера Умнига Гберца, жившего лет за шестьсот до моего рождения. – Родовое имя, способности, уровень дара, наклонности в магии, прижизненные успехи. Странно, что сведений так мало. Даже отпечатка ауры нет. Сейчас на простых адептов заводят более подробные дела, а тут – целый архимаг.

– В прошлом тысячелетии этого считалось достаточно. Все ж больше для истории писалось.

– Надеюсь, моих данных тут нет?

– Ты не входил в состав Совета, – напомнил таракан, внимательно следя за мелькающими на страницах именами.

– К счастью. Но где-то эти сведения все равно должны быть. Не думаю, что Совет мог упустить из виду какого-нибудь мятежного архимага.

– Конечно, такие записи есть, – спокойно согласился учитель. – И раньше они хранились здесь. В тринадцати, если мне не изменяет память, томах. Но сейчас, как видишь, стеллаж почти пуст, а куда их перенесли, я не знаю.

– Жаль, – вздохнул я, рассеянно просматривая записи. – Я бы не отказался там покопаться и кое-что подчистить. Оп-па! Смотри, кого я нашел: Свелиор Опциус ван Иммогор! Я и не знал, что мой прапрадед когда-то входил в Совет магов!

– А что тут такого? – проворчал Нич, ненадолго сунув нос в Реестр. – Четыреста пятьдесят лет назад гильдии находились в гораздо лучших отношениях, чем при нас. А твой предок, оказывается, был еще и заместителем главы Совета. Поздравляю.

– Некромантия, демонология, работа с духами, пространственная магия. – Жадно уставившись в книгу, я пропустил мимо ушей последнюю реплику. – А вот отпечатка ауры опять нет, стерт какой-то предусмотрительной сволочью. Ах нет, это, похоже, дедуля постарался. Узнаю его стиль: сперва напакостить, а потом поставить подпись под сделанным.

– Где? – удивился таракан, тоже всмотревшись в записи. – Какая еще подпись? И с чего ты вообще взял, что аура стерта? Тут же никаких признаков вмешательства! Даже буквы не стерлись!

– При чем тут буквы? Посмотри: у двух предыдущих магов ауры прорисованы четко. И тут – тоже. И здесь. А у моего прапрадеда отпечатка нет. Скажешь, о нем забыли? Решили сделать исключение?

– Может, он помер до того, как снятие отпечатков сделали обязательным?

Я ткнул пальцем в чуть более темное, чем везде, место на исписанной мелким почерком странице.

– А это что?

– Пустяки. Бумага со временем потемнела.

– Да неужели? – С моего пальца сорвалась зеленая искра и, подлетев к указанному месту, мигом впиталась внутрь. Но всего через мгновение выскочила обратно как ужаленная, заставив на секунду проступить фамильный герб Иммогоров – перекрещенный ритуальный кинжал и пузатую пробирку, в которой плескалась какая-то пузырящаяся гадость. – Непонятно, правда, зачем дедуля это сделал, а потом еще и переписал страницу заново, но факт налицо. Да и семейная магия откликнулась. Уверен, что аура прадеда тоже подчищена.

– Вот же гад! – ахнул Нич при виде мастерски проведенной подставы. – Прости, Гираш, ничего личного, но это же скандал!

Я ухмыльнулся.

– Дедуля обожал скандалы.

– Это фальсификация данных!

– Он считал, что чем меньше врагам известно о наших возможностях, тем больше у нас шансов на выживание.

– Да как он вообще посмел сюда вломиться и подделать Реестр?!

Я только фыркнул.

– А как он смог устроить тут пожар лишь ради того, чтобы украсть одну небезызвестную тебе книгу?

Нич поперхнулся и уставился на меня дикими глазами.

– Почему-то мне теперь кажется, что книга отсюда была украдена далеко не одна.

Я притворно вздохнул.

– Боюсь, ты прав: дедуля по мелочам не разменивался.

Таракан сердито засопел и, кипя негодованием, отвернулся. Но почти сразу сдулся и устало опустил плечи.

– Понимаю теперь, с кого ты берешь пример в новой личине. Впрочем, демоны с вами. Я уже не глава Совета, поэтому права возмущаться или защищать честь коллег не имею. Но ты хоть знаешь, что было в той ауре, раз твой дед решил стереть ее даже отсюда?

– Догадываюсь, – кивнул я. – Об этом не принято говорить, но чародеи рода Иммогоров при всей своей значимости не обладали склонностью к ментальной магии и не могли пользоваться амулетами менталистов. Никто. Кроме меня. И, как я понимаю, прапрадеда, на котором в свое время эти способности оборвались.

Нич едва заметно вздрогнул.

– Гираш, ты шутишь?!

– Нет, – спокойно ответил я, встретив изумленный взгляд учителя. – Менталисты, как ты помнишь, в то время находились если не под запретом, то где-то очень близко к тому, а дед всегда считал, что это неправильно. Поэтому подыскал мне мать в одном из бедных провинциальных родов, где еще сохранилась нужная искра. Долго, правда, мать не прожила – дед был слишком практичным, и, как только мне исполнился год, отец быстренько овдовел, а затем женился на более подходящей партии, которая и стала для всего высшего света моей матерью – Никкой да Шеруг ван Иммогор. Потомственная мэтресса из весьма уважаемого рода, которая под давлением родственников согласилась изобразить несуществующую беременность. А затем, «разродившись», приняла все меры, чтобы никто не узнал правды. Ее жизнь, к сожалению, тоже была недолгой – неизвестная болезнь подкосила бедняжку еще до того, как мне исполнилось семь. И вообще, в нашем роду женщины надолго не задерживались.

– Ты об этом знал? – растерянно переспросил таракан.

Я неприятно улыбнулся.

– Узнал вскоре после окончания академии, когда незабвенный дедуля, посчитав меня достаточно взрослым, проболтался, что нашел способ обмануть Реестр и дважды – перед поступлением и выпуском – исправил отпечатки моей ауры. О причинах он тогда не сказал, но догадаться было несложно. Тем более когда первые проблески способностей уже дали о себе знать. Разумеется, пользоваться ментальной магией мне было запрещено – на дар мой драгоценный родственник поставил соответствующий блок, чтобы эта информация не всплыла раньше времени. Однако изучение этого раздела под запретом не находилось.