У Алеса после этих слов совсем потемнело лицо, а я понятливо скривился: Мкаш, судя по всему, не только попросил Кромма об услуге, но еще и пожелал, чтобы нерадивого ученика прилюдно ткнули носом в грязь. Желательно вместе со мной. Алес ведь действительно был самым старшим темным адептом в академии и формально имел право находиться на практических занятиях без дополнительной защиты со стороны преподавателя.

Однако, во-первых, вчерашнее занятие он по известным причинам пропустил и теорию, разумеется, не читал, о чем оба преподавателя прекрасно знали. А во-вторых, от резервов у него осталась в лучшем случае треть, поскольку светлые накануне выпили его почти досуха, и восстановиться он не успел. О причинах, правда, Лонер и Мкаш не догадывались, однако амулет для определения магического потенциала должен быть у мэтра при себе. Получается, нас собирались примерно наказать.

Мои губы искривила недобрая усмешка.

– Пойдем посмотрим, кого они приготовили, – вполголоса бросил я приунывшему, но старавшемуся держать спину прямо темному. – А там решим, с чего начать.

Алес хмуро кивнул, и мы, обогнув гнусно смердящий котелок с двух сторон, подошли к секционному столу.

Насчет материала я оказался прав – перед нами находился мужской труп с обезображенным ожогами лицом, неплохо развитой мускулатурой и явными признаками насильственной смерти. В его животе зияла дыра размером с два моих кулака, переходящая на нижнюю половину грудной клетки. Из раны воинственно торчали обломки ребер, в глубине печальным комком свернулись спекшиеся от жара внутренности, весь левый бок вплоть до голени был обуглен, словно бедолагу живьем пихали в щедро натопленную печь, а пальцы на руках и ногах выглядели так, что я даже присвистнул:

– Вот это мужику не повезло! Интересно, кто его так невзлюбил?

– Судя по ожогам, огонь был магическим, – нахмурился Алес, разглядывая тело. – Пальцы переломаны, кости на предплечьях – тоже. Похоже, его пытали. Губы порваны, зубы…

Он с любопытством заглянул мертвецу в рот.

– Выбиты, но не все – видимо, мужик или все рассказал, или кому-то надоело портить об него кулаки.

– У него еще порезы на боках есть, – невозмутимо заметил я, указывая Алесу на не замеченные им повреждения. – Смотри: вот этот сделан предметом с острой режущей кромкой, а тут – явные следы от плети. Кому ж ты, приятель, так насолил, что тебя и после смерти продолжали пинать с таким остервенением?

Алес с интересом покосился на рассуждающего меня.

– Почему ты решил, что его били и после смерти?

– На некоторых порезах почти нет крови. Вон те синяки намного бледнее остальных, хотя в паре мест отпечатался носок чужого ботинка. Значит, били сильно. Вот сюда и сюда. – Я ткнул пальцем в одно из ребер. – Слышишь хруст? Сломано, но синяка нет. Значит, били уже после того, как он умер. Скорее всего, ногами. Как думаешь, за что?

Темный пожал плечами.

– Какая разница? Лицо-то ему попортили знатно.

– Угу, – согласился я, осторожно ощупывая череп. – Я бы даже рискнул поинтересоваться у мэтра, где он нашел такой симпатичный экземпляр, но боюсь, что меня неправильно поймут.

Алес перешел на шепот:

– Что дальше-то делать будем? Я тему не знаю. Вообще.

– Зато я знаю, – ухмыльнулся я. – Займись ритуалом поднятия, а я его подготовлю.

– А сможешь?

– Представь себе.

Алес с сомнением посмотрел на мою довольную физиономию и кашлянул.

– Ладно, попробуем. Работаем по стандартной схеме или предложишь что-то еще?

– Усиль защитный круг, – посоветовал я. – У нас нет клетки, а у ранозаживителя встречается ряд неприятных побочных эффектов. Не хотелось бы, чтобы они проявились в самый неподходящий момент.

Темный с еще большим сомнением кивнул, однако послушно занялся рисованием нужных схем, в которых, слава умертвиям, ничего сложного не было. А я, оценив уровень освещенности в аудитории, аккуратно закатал рукава и осторожно погрузил обе руки в задорно побулькивающий котел.

От легчайшего прикосновения вонь из котелка повалила такая, что даже я был вынужден задержать дыхание, а у сидящего на корточках Алеса слезы брызнули из глаз. Сидящие в аудитории маги закашлялись и разразились сдавленными проклятиями. Лонер, словно его эти миазмы не коснулись, сидел на своем стуле как влитой. А я, набрав полные пригоршни зелья, принялся обмазывать труп, потихоньку втирая вязкую массу в поврежденные места.

Обладая желеобразной консистенцией, она быстро заполнила дыру в животе мертвеца и начала стремительно застывать, образуя на теле зеленоватую пленку. Такая же пленка вскоре образовалась на его ногах, руках, груди, постепенно теряя болотный цвет и становясь почти прозрачной. А когда мой смердящий труд подошел к концу, я с чувством выполненного долга отошел, полюбовался на покрытый тонкой пленкой труп и, едва слышно хмыкнув, вытер руки простыней.

– Мне показалось или вонять стало меньше? – через пару минут осведомился Алес.

Я оглядел неслабый такой круг, в который этот умник умудрился вписать весьма серьезные руны, и одобрительно кивнул.

– Ранозаживитель воняет только до момента соприкосновения с телом. А когда впитается полностью, запах сойдет на нет. Ты еще долго будешь возиться?

– Минут пять, – откликнулся он, не поднимая головы.

Молодец. Управится раза в два быстрее, чем Верия.

– Отлично, – кивнул я, тщательно оттирая с пальцев остатки зелья. А когда Алес наконец закончил малевать на полу, благожелательно улыбнулся. – Ну как тебе?

Надо сказать, основания для гордости у меня были: зелье, почти полностью впитавшись в кожу, застыло студенистой массой в больших ранах, превратившись в некое подобие пробки, так что теперь можно было не бояться, что из нашего зомби внезапно вывалятся кишки. Безобразные ожоги эта масса тоже прикрыла, сделав их почти незаметными. Правда, выбитые на ногах пальцы так и остались искривленными, но ходить мертвец и так мог, а на руках я тут же все и поправил, огласив аудиторию отвратительным хрустом.

Алес при виде результата уважительно крякнул.

– Ты его что, прямо горячим на труп намазывал?

– Почему горячим? – удивился я. – Где ты видишь под котлом огонь?

Темный непонимающе оглянулся на котелок.

– Но оно же кипело!

– Вот балда, – не сдержавшись, фыркнул я. – Оно не кипело, а бродило в присутствии магического катализатора. Пора бы уже знать разницу!

– Теперь буду, – уязвленно буркнул пятикурсник, покосившись на снисходительно взирающего на нас Лонера. После чего отправился рисовать схему поднятия и готовить к преобразованию тело.

Я же, пока он возился, из чистого хулиганства позволил себе поправить нашему зомби изуродованное лицо. Пока «маска» оставалась теплой, из нее можно было лепить все, что душе угодно, так что я не пожалел усилий, чтобы мертвец стал до боли похож на одного моего знакомого. Стремясь достичь совершенства в этом нелегком деле, я ему даже шевелюру с помощью иллюзии сделал и потратился на такую же иллюзорную мантию – хотелось добиться максимальной достоверности.