хвосты, угрожающе хлопая, оставляли в размытой земле глубокие борозды; близко посаженные глаза сверкали так, что у псов лай застыл на языке. При первом же крысином фырканье собаки попятились назад. Но каскад английских ругательств заставил их обнажить громадные клыки.

Грызуны, избегая прямой атаки, стали прыгать на метр-полтора в высоту. Визг их только что не разрывал барабанные перепонки. Крысы, растопыривая в полете лапы, приземлялись на спину собакам и со скоростью света раздирали им бока до крови. Через пару минут все собаки были залиты кровью. Один из крестьян свистнул — и крысы, держась бок о бок, отступили в угол, давая противнику время прийти в себя, изливая свою ярость в оглушительном вое. Свистнул снова — и все девять бойцов стали наступать на оторопевших псов, прижавшись к земле так низко, что едва ли не сливались с ней, сделавшись почти плоскими: противникам некуда было вонзать свои клыки. Крысы приближались сантиметр за сантиметром, пока не скользнули под животы собакам. Потом, подпрыгнув, они шлепнулись на спины и принялись раздирать зубами звериную плоть, добираясь до лабиринта кишок… Псы валились на бок, катались по земле, но не могли стряхнуть зубастых врагов, которые за считанные секунды прорвали им брюхо и выгрызли внутренности.

Катастрофа! Капитан едва не упал в обморок, представив, как разозлится президент. Надо будет послать за новыми собаками. Но лучше за львами. Бой был честным, один на один. Попайчика пробрал холод. Если вся эта деревенщина продолжит выращивать боевых крыс, дело дрянь. Нет, не стоит об этом думать. Американцы, поджав хвост, быстро возвратились в Талькауано. А он остался с четырьмя карабинерами против толпы, выражавшей громкую радость по поводу пачки долларов. Тогда Сепеда решил поговорить с ними как чилиец с чилийцами.

— Эй, вы, подонки, вы добились своего. Тут есть на что выпить. Так что освежите глотки, забирайте своих подлых крыс и помните, что власть нужно уважать. Дайте нам дорогу.

Собравшиеся поняли, что капитану неведом страх и он спокойно даст себя разрезать на куски, если надо. На лбу у него было написано «Выполняй свой долг», и сам Господь не стер бы эту надпись. Но зато четверо его подчиненных обнажали зубы, и совсем не в улыбке: челюсти их стучали не переставая.

— Знаете что, лейтенант…

— Не понижайте меня в звании.

— Капитан, вот что мы тебе предлагаем.

— Не тыкайте мне.

— Ладно, капитан, мы предлагаем вам сделку. Власть нужно уважать, так? Эти заграничные собаки — тьфу, мелочь. Но мы хотим посмотреть, что такое наше, чилийское качество. Или ваш пес комнатной породы? Пусть он тоже дерется, как остальные. Без всяких пари, просто так. Посмотреть, кто сильнее: вы, большие люди, или мы, маленькие.

Их были сотни — неотесанных, но вооруженных. Если они уловят в его глазах хоть проблеск страха, то сотрут его в порошок. Он погладил Атриля по голове. Бедненький. Капитан так и прижимал его к груди все это время, вероятно, предчувствуя, что случится. Ну что ж, сделаем из кишок сердце, а из штанов — пояс!

— Хорошо! Жить с честью или умереть со славой! Доставайте свою грязную крысу! Пусть никто не скажет, что у нас колени трясутся! Больше того: у меня тут есть пять песо. Не много, но все, что есть. Заключаем пари!

И, охваченный отчаянным энтузиазмом, он приказал четверым карабинерам кинуть в кучу фуражки и ботинки и сделал то же самое. Затем туда же полетели четыре винтовки и один пистолет.

— Мы ставим также наше оружие, фуражки с гербом и ботинки, хорошо нам послужившие. И без ухмылок! Все только начинается! Давайте: ваша крыса против лучшей ищейки в стране!

Неподдельная ярость капитана внушила к нему всеобщее уважение. Девятерых крыс — каждая успела пожрать не меньше четверти собаки — изловили, посадили в мешки из-под картошки и потом закрыли в коробках. Капитан выпустил Атриля на середину. Селяне плотно столпились вокруг импровизированной ограды, чтобы лучше видеть. Пес замахал хвостом, высунул язык, запрыгал на месте и заворчал, приветствуя хозяина. Тот, подавляя смертельную тоску, наблюдал, как два человека вносят на носилках коробку размерами больше прочих. Оттуда доносились звуки неистового царапанья. Коробку поставили в углу загона и открыли крюком. Воцарилось благоговейное молчание. Атриль, похоже, не сознавал грозящей опасности, прыгал и скакал, словно щенок. Из коробки высунулась голова крысы: изо рта капала слюна, глаза были налиты кровью. Ее подельницы внушали страх; эта наводила ужас. Серая масса воплощала Мировое зло, воплощала первобытные кошмары. Женщины прикрыли глаза ладонями, чтобы смотреть на бой через пальцы. Злобная тварь выгнула спину, медленно прижалась к земле, поскребла ее когтями, пронзительно заверещала и бросилась в смертельную схватку. Атриль, бегавший из стороны в сторону, отпрянул назад, присел на задние лапы, поднял переднюю, одинокую, вверх и застыл, точно статуя из дерева или камня. Казалось, он перестал быть живым существом. Крыса пришла в недоумение: враг только что стоял перед ней — и вот его нет! Она понюхала воздух, царапнула землю. Наконец, обнаружила какой-то непонятный предмет. Пошла к нему…

Попайчик в растерянности смотрел, как крыса-убийца вскакивает на спину его любимцу, задерживается у него на голове, выставляет зубы-клинки, ищет врага, не находит, спускается вниз. Атриль выглядел для нее куском дерева…

Тут пес молниеносно хватил передней лапой по голове противника, убив его одним ударом. Затем принес добычу к ногам хозяина.

Сдерживая слезы гордости, капитан надел ботинки и фуражку, взял обратно пять песо и, не поздравив Атриля (пускай все думают, что он привычен к таким победам) легким пинком направил его на след паяцев. Толпа расступилась. Карабинеры ушли в сторону Лунной долины.

Бурлящие воды покрыли беглецов клочьями красноватой пены. Крылья кондора чудесным образом позволяли держаться на плаву, но это не означало неподвижности. С головокружительной скоростью отряд проплывал в миллиметрах от утесов с острыми, словно ятаганы, кромками. Колоссальные волны добрасывали путников до вершин и кидали затем в бездну. При каждом вдохе в нос попадала вода. Тото-ра сказал, что она обладает мощным наркотическим действием. Но не стоит тревожиться: Цикавило, бог глубин, скоро вынесет их за пределы Времени.

— Стоять, дубина! Ко мне, сейч. Мать твою!

Попайчик оступился и полетел носом на камни. Радостный Атриль вел их вслед за паяцами по ущелью. Ему было легко скакать по утесам на трех лапах, но капитану и четверым его подчиненным это удавалось с трудом. Долбаный ливень! Он уничтожал все, размывал землю, лежавшую на скалистых уступах большими темными языками. Атриль лизнул хозяина в поврежденное место, — тому показалось, что нос вот-вот