– Али тоже разделил наследство на шесть частей, три из которых отдал сестре, две матери и только одну деду.

Хаджжадж почесал нос и сказал:

– Единственное, чего мы не должны делать, – это следовать мнению Али.

И таким образом, он приказал судье решить вопрос согласно мнению владыки правоверных Османа».

Однажды Хаджжадж заболел и не мог встать с постели. В это время ему доложили, что народ Куфы готовит переворот. Из последних сил он поднялся на кафедру в мечети и, опираясь на костыли, стал говорить:

– Они объявили, что Хаджжадж умер? Слишком громко сказано, я еще стою на ногах. До сих пор я не искал благ по эту сторону могильной плиты. Аллах не сделал ни одно из своих творений бессмертным, кроме одного – презренного Шайтана. Я вижу, как все живое рано или поздно угасает, я вижу слабость всех, в ком течет кровь. Каждый будет погребен. И земля развеет его прах по ветру, земля поглотит и его кровь. И то, что он любил больше всего на свете, его возлюбленные дети и его возлюбленные богатства, начнут делить друг друга.

Только однажды придворные видели Хаджжаджа счастливым и веселым. Это было в тот день, когда к нему приехала Лейла из Акхьяла. Та, из-за которой ее двоюродный брат Тавба из Амира, уже давно умерший, написал однажды:

Хаджжадж сказал:

– Мне рассказывали, что, когда ты проезжала мимо гробницы Тавбы, ты даже не свернула посетить ее. Ты была несправедлива с ним. Если бы вы поменялись ролями, он никогда бы не уехал прочь, не посетив твоей могилы.

Лейла отвечала:

– Да хранит Аллах владыку! У меня есть оправдание!

– Какое же?

– Со мной были женщины, слышавшие эти строки. Я не хотела давать им повода смеяться над ним, если он не сдержит обещания.

Хаджжаджу понравился ответ, и он сделал ей щедрый подарок. Они долго разговаривали, и никто раньше не видел его таким радостным, как в тот день.

Хаджжадж послал шпиона, некоего Гхадбана из династии Шайбан, чтобы тот принес ему сообщение от Кирмана из Персии о действиях отступника Ибн Асхата, участвующего в перевороте. Гхадбан явился к главному среди мятежников. Тот спросил его:

– Какие новости на твоей земле?

И Гхадбан ответил:

– Дурные новости! Лучше сейчас тебе пообедать на костях Хаджжаджа, чем потом он поужинает на твоих.

Тогда Кирман отправился в мечеть, поднялся на кафедру и осудил Хаджжаджа за все его дела, объявив его вероотступником и неверным. Себя же он провозгласил главой бунтарей. Но вскоре после этого он был взят под стражу вместе с Гхадбаном, который затем три года провел в тюрьме Куфы.

Когда минули и эти нелегкие времена, Хаджжадж получил письмо от Абд аль-Малика, в котором халиф распоряжался предоставить тридцать женщин для обслуживания дворца: десять наджиб, десять кад аль-никах и десять дават аль-ахлам. Поскольку правитель не знал значения этих слов, он обратился к своему двору за разъяснениями, но никто не мог дать ответ.

Однако один человек все же сказал:

– Да хранит Аллах владыку! Значения этих слов может объяснить только человек, который жил как странствующий араб, тот, кто знает людей пустыни, гроза прошлого, удачливый воин, знающий толк в нападениях и хорошей добыче, человек, который, кроме всего этого, не прочь выпить вина и знаком с языком пьяной толпы.

И Хаджжадж спросил:

– Где же найти такого человека?

– Есть один, но он в твоей тюрьме.

– Кто же это?

– Гхадбан Шайбани.

Тогда Хаджжадж послал за Гхадбаном и спросил его:

– Это ты сказал: «Тебе лучше сейчас пообедать на костях Хаджжаджа, чем потом он поужинает на твоих»?

И Гхадбан ответил:

– Да хранит Аллах владыку! Эти слова не принесли добра сказавшему их и вреда тому, против кого они были направлены.

Тогда правитель произнес:

– Хорошо. Владыка правоверных написал мне письмо, значение которого мне неизвестно. Взгляни на него и скажи, можешь ли ты все разъяснить.

После того как Гхадбан прочел письмо, он произнес:

– Здесь все предельно понятно.

Хаджжадж спросил его:

– Что же означают эти слова?

– Женщина наджиб – это женщина с гордо посаженной головой и длинной, гусиной шеей, с широкой ладонью и красивыми коленями. Если такая женщина рожает сына, то он похож на угрюмого льва. Женщина кад аль-никах имеет мягкие ягодицы и большие груди, каждая часть ее тела мешает двигаться другой. Эта женщина создана, чтобы утолять голод и жажду любви в мужчине. Женщине дават аль-ахлам лет тридцать пять – сорок, ее используют, как могут использовать самку верблюда, чье молоко отдает шерстью, рогами и потом.

– Хорошо. Сколько лет ты провел в тюрьме за свое преступление?

– Три года.

И правитель отдал распоряжение отпустить Гхадбана на свободу.

* * *

Это история касается придворных Абд аль-Малика. Однажды халиф получил в подарок несколько щитов, украшенных жемчугом и рубинами, и рассматривал их, окруженный своими стражниками и ближайшими сподвижниками. Одного из них, Халида, он подозвал к себе и предложил опробовать щит. Тот поднялся со своего места и начал показывать приемы с щитом. Размахивая им, Халид выпустил ветры так, что было слышно на весь зал.

Улыбаясь, халиф произнес:

– Какой внушительный звук!

И кто-то прокричал в ответ:

– Сумма четыре тысячи дирхемов и отрез бархата!

После чего Абд аль-Малик велел принести Халиду в подарок названную сумму и бархат, на что один из придворных сочинил экспромтом строки:

И халиф воскликнул:

– Дайте этому человеку четыре тысячи дирхемов, но только после того, как он нам продемонстрирует то, что обещал.

* * *

Но вот и Абд аль-Малик лежит на смертном одре.

Среди строк, написанных им, были такие: