совершенства, в отличие от уродства императорского замка, перестраиваемого по желанию каждого нового правителя.

Иллюзинариум же был возведён по желанию и проекту одного из самых первых князей Инари. Огромная сфера высотой чуть больше ста метров и диаметром в сто пятьдесят метров представляла собой амфитеатр на почти пятнадцать тысяч человек, где в древности могли спрятаться все мирные жители Осаки и переждать нападения и природные катаклизмы.

Сила князя была такова, что его овеществлённая иллюзия стала символом стабильности, не исчезнув даже с его смертью. Более того, сколько потом императорский род Тенбю не пытался «случайно» разрушить памятник величия рода Инари, Иллюзинариум не поддавался никаким воздействиям, оставаясь таким же как при жизни своего создателя.

Немного позже род Инари основал фестиваль лучших иллюзионистов, где соревновались самые искусные маги иллюзий. Год от года зрелище было всё масштабней и красочней, вызывая у подданных неподдельный восторг и веру в чудо.

После смерти последнего князя Инари фестиваль перестали проводить, и вот сегодня, наконец, спустя двадцать лет, Иллюзинариум снова ожил. Фонтаны, окружающие сферу, в летнее время били разноцветными струями, зимой же в небо взметались языками пламени. Сфера сверкала всеми цветами радуги, периодически сменяясь на вишнёвые с золотом штандарты рода Инари и чёрные с алым штандарты Комариных.

— Ваше Императорское Высочество, вы не могли бы попросить остановить, — тихо попросила Тэймэй, — я… — слова застревали у неё в горле, — … всегда хотела увидеть его живым!

Принц Есихито дважды постучал по крыше паланкина, и слуги остановились. Вокруг сновали толпы народа, пытаясь успеть занять последние места перед началом грандиозного представления. Процессию наследника престола все обходили стороной, но стоило Тэймэй выйти из паланкина, как народ вокруг заволновался. Послышались сперва тихие и робки возгласы, а после всё более громкие крики:

— Банзай! Банзай Инари! Банзай! Банзай Инари!

Вокруг Тэймэй тут же из ниоткуда возникли кровники Комариных и самураи Инари. Княгиня шла между полыхающими факелами, а по обе стороны от неё развевались настоящие штандарты двух родов: Инари и Комариных. Толпа перед ней расступалась, пропуская законную и единственную наследницу славного рода Инари, меч империи и просто сильную духом и красивую женщину.

Есихито смотрел на эту процессию и досадливо кусал губы. Это его так должны были встречать, его, наследника престола, а не девушку, на долгие годы потерянную в чужой стране, но вернувшуюся, чтобы исполнить долг рода и удержать его и отца на троне. Её внутренняя сила и гордость давили, заставляя чувствовать себя слабее.

Принц ударил дважды по крыше паланкина, и императорская процессия двинулась в параллель.

На входе он встречал княгиню и подал ей руку в собственническом жесте, однако Тэймэй склонила голову в уважительном поклоне и руки не подала, показав, что она уже замужняя женщина и не посрамит чести семьи.

Есихито скрипнул зубами и пошёл рядом.

* * *

Тэймэй упивалась эйфорией. Её распирало от счастья. Если бы только отец мог это видеть. Род Инари снова гремел над Осакой, люди благоговейно склоняли головы, а Иллюзинариум ожил. Каждый факел согревал её сердце, каждый хлопок штандарта отзывался в ней триумфом. Единственное, что омрачало этот момент, это отсутствие Михаила рядом. Они должны были идти рядом. Вместе, как когда-то родители. Рука об руку.

«Если тебе приходится идти по пути в одиночку, делай это с гордо поднятой головой, — говорил отец, рассказывая о славных предках рода. — Князья Инари не боялись выступить в одиночку против армий, если за спиной были беззащитные люди».

«Я не боюсь, пап, — Тэймэй вскинула взгляд к небу, туда, где за тучами спряталась Река Времени. — Я иду с гордо поднятой головой, как ты учил».

Она слышала крики здравиц, и сердце её ликовало.

«Слышишь, сын? — мысленно обратилась она к своему малышу. — Ты тоже часть рода Инари, хоть и будешь носить фамилию Комарина. Но ты тоже сможешь идти по жизни с гордо поднятой головой, как твои предки!»

Когда принц Есихито собственнически предложил ей руку на ступенях Иллюзинариума, она лишь склонила голову в уважительном поклоне. Теперь руку ей подаст лишь муж. Принцу такой ответ не понравился, но и настаивать он не имел права. Так бок о бок они и прошли к императорской ложе, где их уже должны были дожидаться мать Тэймэй и Михаил с обещанным сюрпризом.

— Граф Комарин уже на месте? — уточнила Тэймэй у императорской охраны, стоящей у входа в ложу.

— Да, княгиня. Прибыл пять минут назад и сразу зашёл внутрь.

Тэймэй растерянно оглянулась, но не заметила нигде кровников Михаила. Она жестом подозвала командира комаров Маркуса и уточнила:

— Вы видите где-то ваших людей?

— Нет, — последовал короткий ответ. — Сейчас отыщем.

Спокойствие Маркуса немного притупило чувство тревоги, вдруг засосавшее под ложечкой. Воины императора распахнули резные дверцы, отделяющие персональную ложу и заглушающие все звуки как внутри, так и снаружи. Тэймэй застыла как вкопанная, не веря собственным глазам.

Внутри ложи Михаил в этот момент перерезал горло её матери.

Глава 20

Я спешил как мог. Необходимо было встретить делегацию эргов вместе с Лавинией, Астой и Хельгой. Такую объёмную кампанию не переместишь незаметно во дворец. Поэтому пришлось выбираться за город на трициклах и в уютной распадине встречать друзей. Что ни говори, а способ перемещения эргов имел некоторые неудобства на чужой территории. Но зато обратно мы возвращались уже вполне с комфортом. Там же, пока ожидал друзей, узнал у Светы, как её сессия. У неё оставался последний экзамен, к которому она усиленно готовилась. А потому очень сожалела, что не сможет вырваться на шоу иллюзий.

Сестра на связь вышла самостоятельно, попросив пригласить Имал к ней в гости. У Кираны на изнанке вообще боги знают, что творилось. Когда она показала мне свою ситуацию, я сперва несколько опешил, но увидев, что сестра спокойна, тоже расслабился. Девочка она взрослая и, хвала богам, уже знает, когда звать на помощь. Поэтому передав просьбу Имал, я прикинул, что пока из самых близких прибудут лишь эрги с делегацией с Камчатки.