Аста с Хельгой рассматривали всё вокруг с искренним любопытством и непосредственностью. Им было интересно абсолютно всё, но едва посыпались вопросы, я тут же взмолился и попросил переадресовать их Тэймэй после приезда. Я о Японии и её традициях знал не больше самих северянок, а потому честно сдался.

'Какие у нас сегодня планы на вечер? — полюбопытствовала Тиль, едущая на трицикле с Эоном. Эрг с удовольствием пользовался человеческими техническими новинками, подавая пример другим сородичам.

«Сегодня род Тэймэй организовывает в честь нашего союза шоу иллюзий, которого уже лет двадцать не было. Императорский род решил всем растрепать про наш „неравный“ брак и её потерю прав на престол, поэтому готовьтесь, сам не знаю к чему».

«Вот же, пока мы там демографию поднимали да в источниках парились, ты себе принцессу отхватил! Тебе на них мёдом намазано, что ли? — хихикнула подруга. — А если серьёзно, то видала я такие „подарки“ от монарших семей в крематории и в белых тапочках!»

«А вы каким местом к демографии? Там же только земельники нужны были», — поинтересовался я у Тиль, внутренне соглашаясь с её предчувствием проблем.

«Ну, Райо ни разу не земельник, а поле непаханое возделывал, дай боги каждому так, — рассмеялась эрга. — Это я шучу, если что. Так-то я за них с Лавинией порадовалась. Сияют вдвоём, как алмазы после огранки. Мы же с Эоном больше по части горячих источников были, ну и тоже не посрамили звания молодых да резвых».

Я рассмеялся. Умела Тиль всего несколькими фразами поднять настроение. Почти следом пришёл вопрос от невесты. Она уже должна была обнаружить мой первый сюрприз с кимоно, и вот теперь я не удержался и подсмотрел её глазами в зеркало. Она была просто потрясающе красива. Поэтому неудивительно, что у Есихито слюноотделение началось на чужую жену. Но здраво рассудив, что тройная охрана лучше двойной, я дал согласие на совместную поездку в Иллюзинариуму. Я забрать невесту ну никак уже не успевал. Разве что в личине эрга открывать проход сразу к ней и провоцировать погром и охоту на собственную тушку. Нет, спасибо.

Чем ближе мы пробирались по вечернему городу к Иллюзинариуму, тем плотнее было движение. Толпы жителей столицы стекались к легендарному месту, желая хотя бы одним глазком увидеть уникальное представление. Тем более, как говорила Тэймэй, крыша строения была прозрачной, позволяя зрителям снаружи видеть всё, что показывали внутри.

В какой-то момент меня накрыло такой волной ликования и чистейшего восторга, что это можно было сравнить с оргазмом. Эти чувства волнами шли от невесты. Она щедро делилась ими со мной, жалея, что я не рядом. Меня же переполняла гордость за мою девочку, что шла с гордо поднятой головой, возрождая величие своего рода. Неужели поколения предков за спиной давали такие ощущения?

Через меня к этому чистейшему восторгу приобщились и все кровники.

Когда мы подъезжали к светящейся в ночи огромной сфере, мною завладело волнение. Я попытался докричаться до Тэймэй, но она молчала. Более того, никто из кровников, входящих в её охрану, также не отзывался. Опасность била набатом по всем органам чувств.

— Райо, плевать на конспирацию, переноси нас к Тэймэй, — закричал я на ходу спрыгивая с трицикла. — Я её не слышу.

Эрги отреагировал мгновенно, заглушив моторы техники.

«Тиль, останьтесь с Астой, Хельгой и Лавинией», — уже во время перехода передал просьбу подруге.

Портал открылся сразу за спиной у принца Есихито. Растолкав его и охрану, я вбежал в залитую кровью ложу.

Тэймэй стояла на коленях. Раненой волчицей склонилась над обезглавленным телом матери, укачивая ту и упрашивая не умирать. Я же понимал, что Исико окончательно и бесповоротно мертва.

Вокруг расплывалось пятно алой крови, пропитывая белый шёлк кимоно. Тэймэй пыталась трясущимися руками приставить трубленную голову к телу матери, но у неё ничего не получалось. Она взвыла раненным зверем.

Амфитеатр замер, услышав вой боли и скорби. Иллюзия чего-то светлого и радостного разлетелась осколками, накрывая амфитеатр тьмой. Зал, забитый до отказа, замер, боясь дышать и осквернить чужое горе.

Я обнял любимую, даже не пытаясь успокоить. Слёзы катились у неё по щекам непрерывным потоком.

— Я видела тебя! Все видели тебя! Но это она! — шептала мне любимая, захлёбываясь плачем. — Это всё она! Сын подсказал, — она медленно впадала в истерику. — Будь ты проклята, сука! Будь ты проклята! Я отрекаюсь от тебя! Отрекаюсь! Тварь! Ты уничтожила нашу семью! Ты!

— Я клянусь, она ответит! — тихо укачивая невесту на руках, прошептал ей в волосы. — Клянусь, я убью её и принесу тебе все девять её хвостов!

Тэймэй погружалась всё глубже в пучину горя, потеряв последнего родного человека. Отчаяние затапливало её сознание, уничтожая последние светлые воспоминания, оставшиеся в памяти маленькой девочки. Она, словно, сомнамбула, раскачивалась из стороны в сторону.

«Сын? — позвал я тот комочек света, что сейчас испуганно притаился внутри неё. — Помоги мне!»

«Как?» — пришло мне эхо ответа.

«У тебя есть доступ к памяти рода, я покажу, как слиться с ней. Нужно показать маме, что род продолжится! Что она не одна, мы есть у неё!»

«Хорошо!»

Я пустил кровь себе и Тэймэй, смешивая их. Пусть между нами и так была кровная связь, да ещё и дублирующий контур на всём её организме, но для взаимодействия с сыном нужно было слияние здесь и сейчас.

Я медленно показывал, как следовать по древу родовой памяти крови к предку-основателю. Ему это сделать было даже ещё проще, ведь он был ещё частью крови матери, частью её ветви, не отделившись от неё.

«Что дальше?»

«Покажи, что считаешь нужным!»

С минуту ничего не происходило, а затем сфера вспыхнула разрядами молний, и Иллюзинариум накрыло громовыми раскатами. Под проливным дождём стоял на одном колене воин, покрытый кровью с головы до пят и опирающийся на меч. Вокруг был только шум грозы, а затем воин поднял глаза алого цвета к небу и прокричал:

— Будьте вы прокляты!

Дальше пошла череда войн, рождений