Пламя шипело, и звуки эти складывались в слова: «Ты умрёш-ш-ш-ш-шь! Ты не пройдёш-ш-ш-ш-шь! Ты сгориш-ш-ш-ш-шь!»

«Пусть так, — отвечал другой, — но я исполню Волю Того, кто так верит в меня! Не поддамся уговорам жалкого существа, стремящегося спасти свою тленную шкуру! Я не есть тело! Я есть древняя Душа, сын Единого Отца, Ученик своего Учителя!»

И вдруг из памяти Ассавана выплыл равнодушный серый взгляд Мар-Амата. «Я больше не вижу смысла», — зазвучали его слова, как приговор. И тут же кто-то внутри возобновил свои речи: «Ты не достоин того, чтобы быть здесь!» Ассаван остановился, зажмурился, пытаясь спрятаться от этих мыслей, и огненная плеть хлестнула его по руке. Он вскрикнул и упал на землю.

«Как смеешь ты стучаться в двери Истины, когда не видишь то, что рождается в душах твоих учеников? Ты виноват в том, что совершил Мар! Последствия его выбора Судьба разделит на вас двоих! Прочь! Не смей с нечистой совестью приближаться к Великим Таинствам! Не оскверняй Храм Истины недостойным присутствием! Уходи!»

Почти потеряв сознание от жара и тяжело дыша, не в силах противостоять рьяному внутреннему борцу за справедливость, Ассаван мысленно обратился к Учителю: «Господин моей Души, помоги мне выполнить Твою Волю. Я не желаю ни Таинств, ни почестей, ни совершенства. Я лишь хочу, чтобы Твоя Мечта, ставшая и моей, продолжала жить. Я готов умереть ради неё. Ради Школы и цепочки Учителей-Учеников вошёл я в этот коридор, и теперь только Ты, мой Господин, решишь, выйду ли я из него».

Ученики Ассавана тревожно вглядывались вдаль; тягостная неизвестность застыла в воздухе. Служители с надеждой ожидали «чуда». Они разглядывали огненные дрожащие стены, за которыми ничего не было видно.

И вдруг огонь погас… Он исчез мгновенно на всём своём протяжении, и там, далеко-далеко, Служители увидели Его. Он стоял посреди черноты, и Его светлая фигура светилась в темноте. Он держал факел высоко над головой, а это было знаком…

Свершилось! Свет победил! Ученик стал Учителем. Имя Его теперь обрело другой смысл, оно зазвучало иначе, переливаясь и сверкая всеми цветами радуги. «Ашаван — Хранитель Мудрости», — нарекли Его, и это было истиной правдой.

Служители были погружены в работу, и в комнате царила атмосфера напряжённого сосредоточения. Из крошечного сада за окном доносилось щебетание жизнерадостной птички; нежный, едва уловимый аромат каких-то цветов повис в безветрии. Было очень душно, дышалось тяжело. Тали, иногда отвлекаясь, старалась вспомнить, что же за растение так пахнет. Она аккуратно и быстро вносила названия перевозимых книг в длинный список, а Алаксон упаковывал их в мешки.

Вдруг какой-то странный звук нарушил тишину. Это был очень тонкий звон, чем-то похожий на свист. Звук не был громким, но от него на всём теле появились мурашки и стало очень неприятно. Он чувствовался всей кожей, хотелось закрыть уши, чтобы как-то убежать от него. Служители оторвались от работы и переглянулись. Прошло несколько секунд, но шум не прекращался. Тогда многие поспешили к окну, но, не увидев ничего необычного, скорым шагом отправились к выходу. Звук был везде, он висел над городом, подобно зловещему облаку. Из всех зданий выходили люди в белых одеждах, они заполняли улицы, в недоумении оглядываясь по сторонам. Ясно было только одно: случилось что-то непредвиденное и ужасное. На горизонте мерцали яркие голубоватые всполохи. Звон нарастал. Тали разглядывала лица своих друзей, в которых можно было увидеть много разнообразных мыслей и чувств: ужас и в то же самое время решительность, страх и боль, отчаяние и готовность к сражению…

Тали, видя всё это, сдержала свой порыв задавать вопросы. Она стояла неподвижно и смотрела в сторону светящегося горизонта. Ей очень хотелось что-нибудь предпринять, идти спасать библиотеки… спешить… действовать… делать хотя бы что-то! Но что? Всей кожей она ощущала, что приближается нечто, от чего убежать невозможно. «Что же делать? Что нам делать? — крутилось в её голове. — Где Ашаван? Только Он знает, как поступить…»

На горизонте показались маленькие тёмные точки, плывшие по воздуху, и стон отчаяния сотнями голосов пробежал по городу. Теперь всё было ясно: война добралась и сюда. Чёрные корабли приближались с огромной скоростью, и цель их была рядом. «Неужели всё закончится именно так? Этого не может быть! Неужели Золотой город и священные знания через несколько минут перестанут существовать? Нет! Давайте сделаем хоть что-нибудь! Скорее! Скорее!» — думала Тали. Она оглянулась на Служителей, которые тоже судорожно искали в голове способ сопротивления врагу. Но отчаяние начинало преобладать. Ученики не имели никакого оружия, потому что не должны были никого убивать. Да и как они могут остановить огромные, обшитые металлом машины?

Тали вспомнила, что этот изматывающий звон знаком ей, что она уже испытывала на себе его разрушительную силу. «Это же Стражи! Это те самые кристаллы светятся, которые мне показывал Геяо! Но почему они не действуют? Почему не прогоняют недоброжелателей? Или… силы не равны?» В этот момент кто-то взял Тали за руку, она обернулась и увидела, что все Служители выстраиваются в ряд, образуя длинную изогнутую линию. Намерение братьев и сестёр по пути было очевидно: «живая стена» не могла спасти город, но она стала символом противостояния и вызовом врагу. Итак, скоро они все умрут…

Тали смотрела на смутные очертания кораблей и думала о том, что все священные тексты, переводы и всё духовное богатство Западной Школы будущие поколения не увидят… «Люди вновь забудут, что человек — это существо прежде всего духовное, „одетое“ в тело, но не тождественное ему… Они снова будут проживать драгоценное время бесцельно, не подозревая, как много могут сделать для Природы, вновь найдут причины убивать друг друга, утратят понимание того, что счастье приходит только от щедрости и отдачи…»

Было очень страшно… Но её руки сжимали другие руки, и вместе становилось легче.

Кто-то прошептал: «Ашаван идёт! Смотрите!» Тали обернулась и увидела Учителя и Господина. Он шёл очень быстро и решительно, прижимая к груди большой мутно-белый предмет. Его прекрасные синие глаза переполняла тоска, глубокая и бездонная, как само море. Он смотрел вперёд, но не на горизонт и не на людей, а будто бы сквозь них. Казалось, Он видит то, чего не замечают другие, словно созерцает несколько миров одновременно. Фигура Его как будто излучала мерцающий свет, наперекор всем несчастьям вселяя надежду…

Ученики расступились, пропуская Его, и снова соединили руки. Атттаван шёл навстречу надвигавшейся тьме, один посреди пустыни. Рёв приближавшихся машин оглушал, звук, как густой смог, окутал всё окружающее пространство.

Через минуту белый силуэт и скользившие по песку тени кораблей встретились.

«Всем закрыть глаза!» — раздался чей-то громкий крик. «Закрыть глаза!» — по цепочке повторили несколько раз слева и справа от Тали. Едва Тали успела зажмуриться, как яркая синяя вспышка ослепила её. Было больно, даже через сомкнутые веки! Свет пульсировал, и тонкий звон вновь разлился над пустыней.