— Только полусухое, полусладкое я не люблю — похоже на газировку.

— Если хочешь, то можешь поставить Сашину запись.

— Ты действительно очень милый, Костик. Ты мне нравишься.

Мы приехали, и я помог даме выйти из машины. Она не торопилась отойти от меня. Я обнял Аню за плечи и поцеловал. Она очаровательно закатила глазки и привстала на цыпочки.

— Но у меня к тебе одна просьба, Анечка. Приготовь к моему приходу фотографию.

Марианна отскочила от меня, словно я ее укусил.

— Иди ты к черту! Почему тебе обязательно нужно все испортить?! Все так хорошо шло… Ты что, не можешь забыть о ней ни на минуту? Я его развлекаю весь вечер, а он талдычит одно и то же. Брала — не брала, отдашь — не отдашь. Не отдам!

— Аня, не кипятись, — с досадой сказал я, не понимая, в чем моя ошибка. — Я не хотел тебя огорчать, вечер действительно чудесный. Давай не будем его омрачать и решим все дела, а потом перейдем к шампанскому. Ты ведь призналась, что взяла снимок, да?

— Да. Ты доволен?

— Зачем он тебе? У тебя много Сашиных фотографий, а эта нужна мне.

— Ну и нудный же ты, Костик. Может быть, у меня особенные планы на этот снимок.

— Да ведь я же о тебе беспокоюсь!

— Обо мне?

— Конечно. — Я тут же стал развивать удачный ход: — Я ведь говорил, что снимок нужно отдать заказчику. Если он узнает, что фото у тебя, то сам заберет его. Он ни перед чем не остановится, он тебя уговаривать не будет.

— Значит, ты хороший — ты меня еще уговариваешь, — зло сказала Марианна. — Я-то дура, думала… А ты, значит, на концерт за мной потащился, только чтобы об этом снимке договориться?

— У меня и в мыслях не было! Ты же сама меня пригласила.

— И целоваться полез поэтому?

— Нет, я…

— Ну, так знай, что я сама с твоим заказчиком разберусь. Без посредников! Видеть тебя больше не хочу!

Марианна бросилась в подъезд, я услышал, как дробно стучат ее каблуки. Мировой рекорд в беге по лестнице. Я запер машину и медленно поднялся к себе. Снимок не достал, с девчонкой опять поругался. Что она так дергается? Отдала бы фотку, а потом хоть купайся в этом полусухом — не жалко.

* * *

В квартире призывным звяканием меня встретил телефон.

— Это Сергей.

— Догадываюсь, — пробормотал я. Как мне надоели за день одни и те же персонажи! Очень предусмотрительно со стороны референта звонить по телефону. При очной ставке я бы и вмазать мог, несмотря на его горилл в черных костюмах.

— Я навел справки, Константин, вы меня обманули.

— Вы меня тоже.

— В чем это? Купюры оказались фальшивые?

— Вы уже второй раз подряд звоните в тот момент, когда я вхожу в квартиру. Вы за мной следите.

— Это мелочь, — высокомерно сказал Сергей, — по сравнению с тем, в чем вы обманули нас. Вы искали фотографию в редакции у Свистуна. Потом зачем-то доставали снимки Саши Б. в другой редакции. К сожалению, ваш коллега был не в состоянии дать внятные объяснения. Поэтому я жду их от вас.

— Достал ты меня…

— Еще нет, — возразил подручный Зверева. — Но могу сделать это в любой момент. Просто я не хочу никаких разборок. Потом слухи пойдут, зачем нам лишний шум?

— Как в случае с Реутовым?

— Не стоит болтать подобную чушь, — с нажимом сказал Сергей. Мне показалось, что и зубами скрипнул. — Не стоит болтать вообще и по телефону тем более.

— А я это по телевизору слышал.

— Хватит мне туфту гнать. Короче так: жду до утра. Или ты приносишь фотографию, или мы будем решать вопрос сами. Думай, ты же у нас грамотный, телевизор смотришь.

Я присел к столику и налил остатки коньяка в стакан. Отхлебнул. Грамотный! «Телевизор смотришь» — это намек, что киллера пришлют, как к Реутову. Что это не пустая угроза, подтвердил бы директор фабрики, если б мог. Мысли стали путаться, в ушах — колокола. Кажется, Сергей своего добился — меня испугал насмерть. И коньяк водой кажется: пью — не чувствую. Что делать?

Бежать я не могу, за мной следят, сразу перехватят. Объяснить, где фотография, — могу, но как она у Марианны оказалась и заикаться нельзя. Это на заводе за халатность премии лишают, а здесь вид наказания один. А что она сказала только что: «С твоим заказчиком сама разберусь!» Мне все казалось, что она не понимает. Я ей три раза объяснял, как важна эта фотография, думал — девчонка не понимает. Дурак! Все понимает. Может, Анна и взяла снимок из шалости, но потом быстро сообразила, что он больших денег стоит. «У меня особенные планы на этот снимок», — говорит. «Особенные», как я понимаю, это не на стенку повесить и не в альбом спрятать. «Без посредников обойдусь!» Похоже, она уже знает, кто кроме дорого Саши изображен на снимке. Зверевские морды на каждом углу расклеены, да и Бересту пару раз в криминальной хронике показывали. А это популярная передача. Но куда ей, соплячке, Зверева шантажировать! Неужели не понимает? Наверное, кумекает. И получается тогда, что сидит она дома в красивом платьице и ждет меня. Чтобы действительно без всяких посредников договориться. Заметила же она, что упакован я по уши, знает, что фотокамеры мои по 5 штук баксов стоят. Сидит, родимая, и ждет. Уверена, что опять снимок клянчить приду. Бог троицу любит. Дважды приходил, значит, не увильнет, явится, деваться, значит, ему некуда. Некуда, это верно. А про заказчика нарочно сболтнула, чтоб испугался больше. Все меня сегодня запугивают. А я все пугаюсь и пугаюсь. Но ведь когда опускаешься на самое дно страха, то больше уже не страшно. Больше быть не может. И тогда — двум смертям не бывать, а одной не миновать.

Я поставил пустой стакан на столик. Что Марианна просила? Шампанское? Нужно купить. Я спустился вниз и дошел до круглосуточного супермаркета. Винный отдел в нем отделен от остального трезвого пространства и оборудован продавцом.

— Девушка, будьте добры, — шампанское.

— Вам какое?

— Безразлично. Ведь в дверной глазок этикетку не прочитать?

Продавщица изобразила вежливую улыбку, но что ответить не нашлась. Я протянул деньги, она — бутылку.

Прежде чем нагрянуть в гости, я на минутку зашел к себе, чтобы выбрать на кухне самый удобный нож с узким лезвием. Затем спустился этажом ниже и протянул руку к звонку, чувствуя, как губы сами раздвигаются в торжествующую улыбку…