Страх куда-то исчез, сменившись острым, жгучим любопытством. Молодой Кей вновь оглядел поляну: костер, черепа, странный камень, лошадиная шкура. Возле камня он заметил что-то темное. Яма! Четырехугольная и, кажется, очень глубокая…

Кобник появился откуда-то из темноты. В эту ночь он выглядел тоже по-другому — на нем был темный плащ. голову охватывала повязка, а спереди надето что-то, напомнившее Уладу фартук. какой носят мясники. Молодой Кой невольно поморщился — фартук был заляпан чем-то черным.

Кобник быстро поклонился — раз, другой, затем в его руке появился нож. Улад невольно схватился за меч, но бродяга вновь поклонился и передал нож Сваргу. Тут младший брат заметил, что нож этот необычный. Не железный и даже не медный — каменный. Он уже видел его — на капище у Голой пристани. Кремневый нож — зачем? Но молодой Кей уже понял — зачем.

Кобник заговорил своей обычной скороговоркой. и Улад разобрал, что все готово, что он, Кобник, очень, очень старался, было очень, очень трудно, но он все сделал, и теперь Старый готов их выслушать. И что даже говорить ничего не надо, он уже все сказал, осталось лишь…

Сварг нетерпеливо кивнул, и Кобник исчез в темноте. Улад вновь почувствовал, как его охватывает страх. В чье горло должен вонзиться нож? Мужчины? Женщины?

— Ты знаешь, что этот бродяга попросил? — внезапно шепнул брат.

Улад почему-то подумал об очередной пленнице, но вслух ничего не сказал.

— Коростень! — жестко усмехнулся брат.

— Что?! — младшему показалось, что он ослышался.

— Представь себе…

— И ты…

Сварг вновь усмехнулся:

— Я обешал. Если получится…

Улад не мог поверить! Коростень — главный город всей земли волотичсй! Кажется, им управлял Антомир. Но Антомир — наследственный дедич, его род всегда правил здесь. А Кобник — изгой, бродяга! Как брат мог даже обещать такое?

И тут он увидел чаклуна. Кобник вновь появился, и на этот раз не один. В первый миг Улад не мог разобрать, кто те двое, которых этот странный человек держит за руки. Поразил лишь невысокий рост. Карлики? Но тут пламя вспыхнуло ярче, и молодой Кей замер. Дети… Мальчик лет шести и девочка — постарше, лет двенадцати. Оба светловолосые, в чистых одеждах. На голове у девочки венок из желтых цветов, левую щеку пересекала глубокая царапина, покрытая засохшей кровью. Зачем они здесь? Им нечего делать в этом месте! Между тем Кобник поставил детей у камня, низко поклонился мертвой голове, затем упал на колени и что-то забормотал.

— Я — девчонку, ты — мальчишку, — негромко проговорил Сварг.

— Что? — не понял Улад.

Брат дернул плечом, и в руке его появился кремневый нож — тот, что дал ему Кобник. Улад перевел взгляд на застывших у камня детей и все понял.

— Нет… — горло перехватило, — Нет… Но Кобник уже тянул их вперед, к черной яме. Улад, не понимая что делает, шагнул ближе и вновь остановился. Тем временем чаклун подтолкнул к Сваргу девочку. Та покорно шагнула вперед, но внезапно подняла голову:

— Я тебя знаю, — ее светлые глаза блеснули. — Ты Рыжий Волк!

— Да, — чуть помедлив, отозвался Сварг. — Я — Рыжий Волк…

— Ты убьешь меня? — ее голос дрогнул, — И братика тоже?

— Да, — повторил Кей и внезапно добавил. — Прости…

Девочка отшатнулась, светлые глаза наполнились слезами, она хотела еще что-то сказать, но не успела. Рука Спарга резко дернулась, и кремневый нож глубоко вошел в сердце. Девочка пошатнулась и беззвучно упала навзничь, окрасив кровью серую поверхность камня.

Пронзительно закричал мальчик. Улад хотел закрыть глаза, заткнуть уши, но словно окаменел. А мальчик все кричал, громко, отчаянно, и молодой Кей так и не понял, откуда в его руке появился нож. Кобник что-то говорил, подталкивая Улада в спину, но ничего не было слышно из-за крика. Вдруг все на мгновенье стихло, и в ушах прозвучал спокойный голос брата:

— Бей!

Улад вскрикнул и ударил, не глядя. Отчаянный крик оборвался, Улад ударил снова,, затем еще — пока сильная рука брата не вырвала нож из мертво сжатых пальцев.

Вес остальное происходило, словно во сне. Кобник размазывал кровь по камню, красил мертвые губы того, чья голова украшала шест, затем тела как-то сами собой упали в яму. А дальше все окутало туманом, сквозь который слышался тихий плеск реки.

Очнулся молодой Кей уже в шатре, но не в своем, а у брата. Он лежал на покрывалах, а Порада сидела рядом, гладила его по голове, словно маленького, и что-то тихо говорила. Улад хотел все ей рассказать, пожаловаться на то, как все плохо вышло, но тут накатила свинцовая усталость, и он заснул — крепко, без сновидений.

Разбудил его брат. Сквозь открытый полог ярко светило солнце. Улад протер глаза, привстал и подумал о том. какой кошмар ему приснился. Этого не могло быть! Конечно, это ему привиделось! Сварг усмехнулся и потрепал младшего по плечу:

— Вставай, лежебока! Подарок привезли' Еще ничего не понимая, Улад встал, плеснул в лицо воды из серебряной лохани и вышел из шатра.

Его встретили радостные крики. Полсотни кметов, среди которых он заметил нескольких чубатых бродников, окружили шатер.

— Кей! Кей Улад!

Улад поднял руку, приветствуя воинов, и тут строй разомкнулся, и к его ногам вытолкнули босого бородатого человека в знакомой белой рубашке. Волотич' Молодой Кей удивленно рассматривал незнакомца, а воины кричали все громче, повторяя какое-то странное слово. Наконец Улад сообразил. «Крук!» Но ведь это, кажется, имя?

И тут Улад вспомнил. Крук, тот, кто командовал волотичами в Старых Ключах! Но ведь они не взяли поселок! Проклятая Мать Болот напустила на его воинов «мару» — так, кажется, назвал это Ласкиня…

— Не хотели без тебя сажать его на кол, — брат уже был рядом, с интересом разглядывая пленника. — Ну как, полегчало?

— Мы… Мы взяли Старые Ключи? — догадался младший. — Но ведь… Сварг рассмеялся:

— Никаких больше «но», братишка! Взяли сегодня ночью. Я послал Ласкиню с сотней парней. Никто там даже не пикнул — порубили теплыми! Теперь понял?

— А М-мать Болот? — начал Улад и тут вспомнил все: ночь, черепа на шестах, белое платье девочки, красные пятна на камне… Сердце упало — значит, не сон! Все это было! И мальчик…

— Очнись! — старший тряхнул его за плечо, — Ты понял? Ты все понял?

Да, Улад понял все. Страшная жертва пришлась по вкусу Извиру. И теперь его сила больше не служит мятежникам. Значит…

— Мы… Мы победили?

— Еще нет, — по лицу брат промелькнула довольная усмешка, — но теперь это уже нетрудно. Ну что, рад?

Но радости не было. На душе было пусто и холодно. Да, они сделали то, что нужно. Дети воло-тичей ответили за своих отцов. И они не виноваты — ни он, ни брат. Велга! Вот кто должен ответить за все!