– Ещё как станешь! – заверил я его. Всего час передышки показался нам мгновением, но его хватило, чтобы сердце перестало стучать в ушах. Опередить орчьи племена эта та ещё задачка для человека, но мы втроём отчаянно пытались.

Кожаный доспех душил каждого из нас, оружие стало тяжким грузом, но его мы бросим, только когда умрём. Густой лес, сквозь который мы пробирались, казался бы безмятежным и спокойным, если бы не ритмичные удары барабанов за спиной. Похоже орки не знают усталости, огромное войско ни на шаг не отставало от, почти, всё время бегущего маленького отряда. Противников разделяло не больше четырёх миль и грохот – музыка бледных не замолкала ни на секунду.

Подземные выродки огромны и сильны, но самое страшное это их варги – проклятые псы, всегда готовые убивать, как и их хозяева. Четвероногие твари вполне могли взять след, и тогда в Тайтари не узнают о нашествии вовремя.

Тим, обливаясь потом, бежал впереди, неся огромный клеймор на плече. Мы уже выбивались из сил, и усач громко простонав затормозил, приседая на всё ещё изумрудный и мягкий травяной ковёр. Следуя его примеру, присели и мы, внимательно оглядываясь по сторонам.

Казалось, что тут всё спокойно и тихо: высокие деревья с редкими кронами, пожухлая листва под ногами и сырость. Прямо на глазах, сначала у самой земли во впадинах, а затем поднимаясь всё выше и выше, стал проявляться туман. Рваными клочками образовываясь то тут, то там он укутал весь лес, сделав его ещё тише.

– Река уже близко, а уж от неё там рукой подать…

Накручивая левый ус заявил Тим, вернувший себе веру в жизнь и делясь этой верой с нами. Я, соглашаясь, кивнул и, толкнув в плечо Марка, спросил:

– Слышал, что брат Тим сказал? – парень кивнул, – Ну так, не вешать нос!

Более четырёх часов продлился наш бег к реке. Без каких-либо проблем перейдя её вброд, отряд вышел к дороге, ведущей прямиком в крепость. Не то чтобы дорога была уж сильно прямой, она виляла, огибая холмы, уходила то в низину, то вела вверх по склонам, но в конечном итоге, вне всяких сомнений приведёт в Тайтари. На дорогу мы, естественно, не выходили, хоть и устали, валились с ног словно загнанные лошади, но по общему решению держались в лесочке лишний раз не маяча на виду.

Когда мир окутала темнота, мы буквально еле переставляли ноги. Каждый шаг был маленькой победой над собой, но прежде всего над смертью, ведь вражеские барабаны всё ещё слышались где-то там за спиной. Тспалем не менее нужно было отдохнуть иначе умрём, если не из-за орков, так от усталости. За глоток воды сейчас каждый из нас готов был отдать всё, но река далеко позади, а до крепости ещё километров десять не меньше.

Привал сделали под огромным, полусгнившим выворотнем. Я и Марк провалились в беспокойный сон, Тим вызвался дежурить. Старик явно размышлял о чём-то, вглядываясь в темноту и наглаживая переплёт длинной рукояти своего меча. Быть может он жаждал мести, а возможно просто вспоминал юность. В ордене поговаривали, что он бастард какого-то из высоких лордов и в своё время знатно кутил. Орден же полон совершенно разных людей, но всех объединяла вера в Галата и его прекрасную Белую Розу.

Ночь была холодной и сырой, но я спал крепко, организму требовался отдых, и я ответственно пользовался возможностью.

– Брат… Брат, вставай…

– А! А?! Что?

– Тихо! Всё спокойно, твоя очередь дежурить, хых! Ты глянь на него, как же он су… Я бросил тереть глаза и посмотрел на усача ясным взглядом, и он тут же поправился.

– Присветлый Галлат, спит сладко-то!

Тим с удовольствием прилёг на, нагретое мной, место рядом с Марком и быстро, не размазывая сопли по рукаву, уснул.

«Проклятые барабаны! – думал я, уже почти привыкнув к этому непрерывному грохоту, – Орки-то, в отличие от нас, не останавливались на ночёвки. Есть ли придел их упорству и ярости? Они, что же, совсем никогда не спят? Да ну, глупости какие! Все живые существа спят, много ли мало, но всё равно спят. И вот чего бы вдруг этим тварям не спать-то? Не-е-ет… Спят они. Рано или поздно, но остановятся, какими бы сильными и выносливыми они не были».

Я наотрез отказывался вспоминать, творившиеся в ту ночь – это самое страшное, что случалось в моей жизни.

– О-о-о, – вымучено простонал я, – Сохрани Галлат, что уготовлено нам? Осилим ли напасть?

Тихонько вопрошал я ночь, но она холодно промолчала. Прекрасная, чарующая госпожа ночь не желала говорить со мной, а несколькими часами позднее она и вовсе ушла. Зарумянилось небо и нужно было будить Марка и Тима.

– А? Мня-мня… А-а-ау-ум, уже идем, да? – сонным голосом через зевоту спросил Марк. Старика будить не потребовалось он сам уже открыл глаза и яростно чесал, искусанные мошкарой, руки.

На этот раз мы решили выйти на дорогу. От лазанья по кустам мы все устали, к тому же возможно это одна из причин почему нам не удаётся оторваться. Бежать по утоптанной, земляной дороге куда удобнее, несмотря на усталость, несмотря на то, что ныла каждая мышца в теле мы продолжали двигаться. А как иначе, ведь мы хотели жить.

Некоторое время спустя, вдалеке, на высоком холме уже виднелись стены крепости – могучей и непреступной твердыни ордена. Одним своим монументальным видом Тайтари внушала уверенность, веру в то, что человек выстоит перед любыми невзгодами.

Меня остановил Марк и, пытаясь отдышаться, сказал:

– Там… Там за той рощей есть… Хе-е-е… Деревенька, нужно предупредить их.

Я взглянул на старика, и Тим кивнул в знак одобрения, добавив для уверенности:

– Я побегу дальше в крепость, а вы предупредите людей и ведите их с собой. Боюсь, нам понадобится любая помощь.

Спорить было бессмысленно. Пусть мы и не удержали аванпост, пусть сбежали с поля боя, но мы всё ещё воины ордена Белой Розы и мы служим людям. Там в той деревне живут простые люди, и мы не должны бросать их на произвол судьбы.

Старик крякнул, закидывая меч на плечо, и помчался дальше по дороге, неся тревожную весть.

– Ну? И где деревня-то?

Марк ринулся на восток к небольшой роще, я молча последовал за ним, наблюдая, за встревоженными стаями птиц на юге. Они, будто возвещали людям и зверью:

– Орки идут! Орки идут, спасайтесь!!!

Спустя час по пологому склону спустившись с холма, мы увидели деревеньку всего в десяток