корабль и может относительно быстро из пункта «А» по прямой попасть в пункт «Б», но боевое, экстренное маневрирование обеспечивается именно манипуляциями с парусами, пока там этот маг не наколдует новый ветер.

Мда. Здешние магические жезлы — это весьма интересная штуковина. Как я понял, у магов тут есть универсальный минимум чар, так называемых ручных. Но при этом имеет место и определенная предрасположенность к конкретным, хм, стихиям, что ли. Ну, то есть то, что ты способен вполне быстро и сносно освоить, чтобы выдавать это волевым усилием с приложением своей магической энергии, и в этом вот чем-то ты более ловок и шустёр, по сравнению с другими. Это и есть предрасположенность. Однако для более могучих или точных и прикладных, скажем так, действий, когда рукомашеством уже не обойтись, необходим именно магический жезл, который позволяет, вроде как игнорируя все твои природные задатки, точнее помимо них, выдавать даже то, к чему у тебя и душа-то не лежит.

Но это не точно, ибо мельком я ухватил фрагмент спора о том, что даже с жезлом водник не сможет шарахнуть чем-то особо могучим из арсенала огневика, из-за все той же предрасположенности. Информации маловато, но уже сейчас ясно, что, если тебе легко управляться с водой, то с огнем по-любому будет «пшик» или придется серьезно эмоционально «раскочегаривать» себя. Вот в этом-то тебе и поможет жезл, покрутив которым и начитав заклинание, ты сотворишь нужные тебе чары. Хотя, если я верно понял, он все же больше инструмент для мощных атак, или чего-то особо мудреного, что ручками ну никак не выйдет.

И да, я не оговорился, при чаровании жезлом нужно по памяти зачитывать длиннючую словесную белиберду, значения которой никто не понимает и не помнит уже даже откуда оно взялось такое, но воспринимают как само собою разумеющееся. Только соблюдя это условие, через жезл из тебя потянет магию, и он сотворит эти самые чары.

Если вспомнить, как в меня швырялись огнем обе магички, с которыми доводилось сталкиваться, причем вторая — явно была помощнее, так вот, они избрали самое быстрое и, очевидно, смертоносное. Было бы странно, если бы они пол минуты пыжились с жезлом, зачитывая «стишок», пока я благородно ожидал бы первый удар, стоя на месте. Ну и дамочки, судя по всему, были явными огневиками, коих большинство, и которых используют как боевиков, что логично, вместо воздушников каких-нибудь. Нет, и такие в бою страшны, особенно, если силушки у них, как у той изобильной голубоглазки. Но одно дело ураганы вызывать, а совсем другое — четко и быстро сжечь противника.

Но, справедливости ради, огнешар способен выдать почти любой. Да, кому-то — легче, кому-то — попыхтеть придется, но всем он по силам. Тут, скорее, дело в том, что воздушникам есть более разумное применение, поэтому в пехоту их глупо ставить.

— Сударь, ее светлость приглашает вас в салон, — непонятным взглядом окинула меня одна из, судя по всему, телохранительниц княжны.

— Иду, — одернув свой зеленый мундир, ответил красотке.

Да, тут все магички — чудо как хороши.

На мне, кстати, сейчас был китель, почти как у белогвардейца. Да я весь, блин, был как беляк. Без золотых погон, разумеется, коих тут и не было, а знаки различия представляли из себя всякие галуны и сочетания шнуров повыше обшлага. Ну и цвет моего облачения был вовсе не хаки, а ближе к морской волне, такой, что и не поймешь: зеленый он или всё же синий. Летуны и тут выпендрились. Головного убора я не надевал, но фуражка с высоким околышем и тканевым козырьком смотрелась на мне хоть и забавно, но получше чем те, в которых мне некогда доводилось ходить. Сапоги — как сапоги. Мягкие довольно.

Вся одежда была взята, как я понял, у того практиканта, который, просто удивительно, но был совершенно такого же телосложения. Обувь только вот — у кого-то другого взяли. Но всё было чистое, и приступа брезгливости у меня не приключилось. Времени-то до начала учебы в обрез, поэтому остановок мы не делали, а свой костюм я смогу построить лишь уже в Старгороде, поэтому пока так хожу.

Так, пришел.

— Приветствую вас, ваше...

— Ну Герд, дорогой, мы же договорились, что ты будешь звать меня по имени, — едва не расплакалась эта манипуляторша, а я чуть не бросился в ноги вымаливать у нее прощение, осыпая тысячами поцелуев ее такие милые ручки.

Вот же, коварные создания эти женщины.

— Рози, давай будем вести себя не как охотник и жертва, а как товарищи и единомышленники. Я не терплю манипуляций и неискренности в отношениях полов, поэтому предлагаю или пойти на встречу друг-другу или разойтись сейчас, пока это... просто, — решил я повыёживаться, и прощупать границы дозволенного, внимательно при этом изучая малышку, которая в довольно забавной, но преисполненной достоинства позе расположилась на весьма витиеватой софе с обивкой из какого-то явно непростого шелка.

На что эта хитрая особа лишь изменила позу на более свойскую и победно глянула на мрачную Фиолетту. Как я отныне буду звать фиолетовокудрую в такие вот моменты ее настроения. Сама она, к слову, сложив руки на груди, сидела сейчас за столом и сверлила меня взглядом, а после выходки розоволосой, со вздохом откинулась на спинку стула и отвернулась куда-то к окну.

— Да, милый Герд, я согласна с тобой. Присядь.

Хрен там ты согласна, манипуляторша мелкая. Не исправить тебя уже. И когда только наловчилась-то? А вот Фиолетта — забавная. А где, кстати, рыжая? Что-то я ее со вчера не видел. Нужно будет зайти к ней после этих посиделок.

— Спасибо, Рози, — игнорируя ее жест, присел я не рядом, а в кресло напротив.

Ого, мягкое. И шелк такой весь... приятный, в общем.

— Герд, я приняла решение отблагодарить тебя лично за всё то, что ты сделал для меня и решила вручить тебе знак ордена Рыцарского Банта!

И? Я вижу, что ты держишь паузу, мол, это что-то охренительно крутое, но я-то...

— Он не знает что это, Рози, — не отворачивая головы от окна, устало выдала Фиолетточка. Хорошая девочка.

— Ах, прости-прости. Я совсем забыла. Вот.

Ну теперь это многое прояснило. Аж белая атласная лента. Но я таки повторюсь: И?

— Рози, — не выдержала ее подруга и, повернувшись, принялась раздраженно пояснять, пока манипуляторша удовлетворенно поглядывала на обиженку и загадочно улыбалась. Куда я блин попал? — Это рыцарский орден, а тот,