я уже сказал, Густав придерживался старых традиций, где кровосмешение было в порядке вещей.

Но Себастьян все же отыскал спасительную лазейку. Все дело в том, что в семье рос еще мужчина, не имевший никакого кровного родства с Форбсами. И тем юношей, как ты могла уже догадаться, оказался я, Аллан Мортис. Себастьян был всем сердцем уверен в том, что когда его младший брат подрастет и захочет жениться, все точно изменится. Отца к тому времени уже не будет в живых, поэтому все забудут об этой нелепой идее с женитьбой. Отчасти мой брат оказался прав: во-первых, ему удалось избежать кровосмешения, а во-вторых, успешно дотянуть решение вопроса до момента кончины отца. Казалось бы, план Себастьяна увенчался успехом, но, к сожалению, мой брат кое-что не учел. Он не учел, что остался еще и Бенджамин, который всячески поддерживал желания Густава Мортиса. С тех пор как мне исполнилось восемнадцать, Бенджамин, отводя меня в сторону или невзначай заводя разговоры, каждый раз спрашивал о том, что я думаю о женитьбе.

Я, желая поскорее закончить эти бессмысленные разговоры, отвечал ему что-то очень неоднозначное, после чего придумывал различные причины уйти к себе в комнату. Все продолжалось до этого года. Старший брат, уже не в состоянии выносить мою неопределенность, просто поставил меня перед фактом.

«Через два месяца, – сказал он мне, – тебе предстоит познакомиться с Джубили Форбс, очень симпатичной и умной девушкой, которая, как и ты, еще не вступила в брак».

Я понимал, что спорить с Бенджамином бесполезно, поэтому переживания на сей счет изливал одному лишь Бастьяну, которого всегда считал не только своим родственником, но и лучшим другом. Себастьян всегда выслушивал и давал мне советы. Он уверял меня, что беспокоиться не о чем и что, если я не хочу, мне совсем не нужно подчиняться Бенджамину и идти на встречу с Джубили.

Мой старший брат, как ты уже могла понять, просто обезумел от идеи свести меня с кем-нибудь из Форбсов и выполнить волю отца. Именно поэтому он категорически против любой женщины, не носящей фамилию Форбс. Когда Бастьян так внезапно поставил его перед фактом, что вскоре приедет его избранница с дочкой, Бенджамин не находил себе места и всячески пытался не допустить этой встречи.

– То есть, – неуверенно произнесла Мелинда, дослушав длинный рассказ Аллана, – твой брат просто не хочет дать тебе свободу выбора?

– Угу, – подтвердил юноша, откидываясь на спинку кожаного диванчика, – к сожалению, все именно так.

Мелинда молча смотрела на Аллана. В душе все еще остался неприятный осадок после случившегося, однако, ей стало искренне жаль Аллана.

– Я не знала, что в твоей семье все настолько сложно.

– Надеюсь, теперь ты не злишься на меня?

Но не успела Мелинда ответить, как перед столиком возник официант с первыми блюдами: Аллану принесли фирменное жаркое, а Мелинде – греческий салат.

– Приятного аппетита, Мелинда, – сказал Аллан, запихивая в рот первый мясной кусочек. – Думаю, перед тем как продолжить беседу, нам нужно как следует подкрепиться.

Улыбнувшись в ответ, Мелинда лишь игриво сверкнула глазами, после чего принялась за кушанье.

12

Продолжая вести увлеченный разговор, молодые люди покинули ресторан и направились прямиком к кинотеатру. Ливень уже прекратился, и в воздухе ощущалась приятная свежесть и прохлада. На часах было восемь вечера. Еще перед отъездом из поместья юноша проштудировал все киноафиши и приметил парочку достойных фильмов. Мелинда поддержала идею Аллана отправиться на романтическую сагу об оборотнях, потому что в свое время зачитывалась подобными романами. Она любила эту тему, как в кинематографе, так и в литературе.

Аллан держал девушку за руку и продолжал отвечать на ее нескончаемые вопросы, а в перерывах между повествованием затягивался только что зажженной сигаретой.

– Получается, способности к музыке передались тебе от мамы? – поинтересовалась Мелинда.

– Получается, что так. Насколько я знаю, до нее никто в нашей семье не играл на музыкальных инструментах.

– Это круто.

Аллан пожал плечами.

– Я принимаю это как данность, потому что музыка сопровождала меня с самого детства.

– Почему ты никуда не поступил?

– В смысле?

– Ну, например, в консерваторию? По-моему, у тебя талант.

Аллан задумался, а Мелинда тем временем вспомнила предупреждение Вэллы, что парень не станет вдаваться в детали своего прошлого. Однако ей очень хотелось услышать ответ.

– Несколько лет назад у меня случилось выгорание, после которого я перестал видеть себя музыкантом.

Вэлла оказалась права: Аллан не собирался раскрывать ей подробности прошлого. Однако учитывая, что за сегодняшний вечер он и так рассказал ей много личного, она не стала до него допытываться и уж тем более намекать, что близняшка раскрыла ей эту тайну. Вместо этого она задала другой вопрос:

– Кстати, а разве Бенджамин не должен забрать нас у ресторана? По-моему, он не очень-то обрадовался, когда ты сказал, что мы пойдем в кино…

– Я взрослый, совершеннолетний человек, Мелинда. Если хочешь знать мое мнение, то даже при всем своем уважении к брату, я не стану ему подчиняться. В конце концов, это моя жизнь, а не его.

Молодые люди шли по узенькому, почти не освещенному переулку, где помимо них не было ни одной живой души.

«Неудивительно, – подумала про себя девушка, – ведь время позднее, а сегодняшняя погода была далеко не лучшей для прогулок».

С обеих сторон их окружали подступающие стены безликих многоквартирных домов. Бесконечно тянулись вдоль улицы громадины мрачно-серого цвета, а темные оконца были похожи на пустые глазницы спящих гигантов.

– Мне так не по себе от мысли, что твой брат против нашего общения…

– Пфф, ерунда! – небрежно произнес Аллан, выпуская изо рта дым. – Как я уже сказал, Бенджамин не имеет надо мной реальной власти, разве что только настроение без конца портит. Да к тому же, все серьезные вопросы решает в семье Себастьян, так что нет ни одного повода переживать из-за Бенджи. В отличие от него, остальные члены моей семьи очень рады вашему приезду. Вы очень понравились им.

– Что ж, рада это слышать.

«Хотя, если подумать, у меня есть на примете еще один человек, который не особо рад нашему общению», – не могла не отметить про себя Мелинда.

– После смерти отца Бенджамин стал старшим членом семьи, поэтому пребывает в твердой уверенности, будто может принимать за всех решения. Но я не позволю ему делать за меня выбор, а уж тем более лишать меня законного счастья.

– Но ты же все равно поедешь знакомиться с этой Джубили Форбс, верно?

На какое-то время между ними повисло молчание. Лишь звуки шагов и отдаленное