такая девушка, красивая, умная и деловая. Ты таких видел когда-нибудь?

Улыбается, а глаза как у змея, холодные, расчётливые. Может, он знает, что я не знаю?

— Действительно, — соглашаюсь я с улыбкой. — Ни одного плохого слова нельзя сказать. Просто цветок.

Из машины я звоню Чурбанову и он даёт команду приезжать прямо в министерство. Министра нет, а ему самому некогда по кафешкам скакать. Беру под козырёк и лечу к нему. Пропуск меня ждёт, я поднимаюсь в приёмную и докладываю секретарше.

— Присаживайтесь, — говорит она. — Нужно подождать.

Я опускаюсь на стул. Ждать приходится пятнадцать минут, и всё это время я раскладываю в голове пасьянс со стрелком. Поговорили они с ним? Меня беспокоит не столько то, что приходится доверять Чурбанову и буквально отдаваться на его милость, сколько то, что я никак не могу контролировать, куда эта информация пойдёт дальше…

Дверь открывается и из неё выходят два здоровяка в штатском. Один из них кажется мне знакомым. Открытое лицо, густые брови, чистый взгляд. По телеку вроде не мелькает… Кто же? Не Медунов, случайно? Неужели…

А вот у второго взгляд колючий и настороженный. Холодный взгляд. Такие фирменные взгляды неплохо вырабатываются во всевозможных органах. Он тоже плотный и крепкий, но весь такой неприметный, незапоминающийся и блёклый.

Они скользят по мне взглядом, вроде как безо всякого интереса, но я уверен, что вот этот из органов рассмотрел достаточно. Действительно, не каждый день юноши обивают пороги министерских кабинетов.

— Брагин там? — оживает селектор.

— Да, Юрий Михайлович.

— Пусть заходит.

Я киваю и, поднявшись со стула шагаю к кабинету. Внутри просторно, огромный стол для заседаний и большой рабочий стол. Большой портрет любимого тестя. С любовью, Юре…

— Здравствуй, Егор, — приветствует он меня.

— Здравствуйте, Юрий Михайлович.

— Садись, сейчас Тайманов подойдёт, позвонил уже.

Я присаживаюсь.

— Юрий Михайлович, а это случайно не Медунов сейчас был? — спрашиваю я. — А то я смотрю, лицо знакомое, а припомнить не получается.

— Точно, — хмыкает Чурбанов. — Он самый. А второй зам Андроповский, генерал Мигуль. Не первый, но и не последний.

— Ого, представительная делегация, — киваю я. — Даже холодком повеяло.

— А знаешь, чего они приходили?

— Нет, конечно, мне государственные тайны неизвестны.

Он хмыкает.

— Стрелка твоего просят отдать.

Упс… с какой это радости…

— Ого… А почему?

— Да, чушь какую-то несёт, типа у него есть данные, что он их клиент, за которым они уже долго гоняются, что он их агентов отстреливал.

Что? Типа за мной охотится суперпрофессионал?

— Агентов отстреливал? — переспрашиваю я. — Серьёзно? Это что за ерунда, вы про такое слышали когда-нибудь?

— Нет, — усмехается он. — Я вот и говорю, что чушь несут. Нет, ну может, что и было, может и застрелил кого-то но чтобы вот так прямо «агентов», как будто пачками… не знаю.

— А Медунов при чём?

Ой… как-то мне всё меньше и меньше нравится…

— Ну, он привёл вроде как друга своего, отрекомендовать лично.

— Отдадите, Юрий Михайлович? — с тревогой спрашиваю я.

— Сказал, отдам, когда по своему делу допрошу. Мигуль этот прямо заёрзал, извертелся на пупе.

— А на каком-то полустанке села женщина в купе, — задумчиво киваю я. — Так, а стрелок-то очнулся?

— Нет, отдыхает пока, сучёнок. Сейчас помощник всё расскажет.

Раздаётся стук и заходит Тайманов.

— Разрешите?

— Заходи, Олег.

— Добрый день, — здоровается он со мной.

— Здравствуйте, Олег Довлатович, — поднимаюсь я и протягиваю руку.

Мы присаживаемся.

— Олег, расскажи, пожалуйста, Егору, что там с этим стрелком. Три раза как-никак в человека стрелял.

— Юрий Михайлович… — начинаю заикаться я… — А это официальная версия?

— Какая? Что он в тебя стрелял?

— Да…

— Нет, это только между нами. Но нам же надо понимать, что это за нежить такая. Официальная у нас версия неудачная попытка ограбления. Но, в неё естественно никто не верит, вроде как мы специально её выдвинули, чтобы настоящую версию утаить. А настоящая у нас версия какая, Олежек?

— Настоящая версия, Юрий Михайлович, покушение на жизнь начальника общего отдела ЦК КПСС.

— Но Мигуль этот с такой формулировкой сразу у нас заберёт дело, поэтому мы и тянем, хотим сами разузнать, что там у наших заклятых друзей за кухня. Понимаешь?

Да как такое не понять, понимаю, хоть и тревожусь всё больше. Одно дело с Чурбановым… а вот с Мигулём этим, боюсь особо добрых личных отношений не построишь…

— А Гурко, — продолжает Чурбанов, — что характерно, сначала пришёл, будто в штанишки наделал, тише воды, ниже травы. А потом, после обеда уже ничего не боялся и… Что он там тебе заявил?

— Сказал, — отвечает Тайманов, — что версия у нас явно глупая и у него нет врагов, чтобы в него стрелять. Хотя мы такую версию вообще не выдвигали и говорили с ним только о возможном ограблении, он начал опровергать политическую подоплёку дела. Я предполагаю, что он с кем-то имел разговор и его хорошо приободрили. Он, например, заявил, что ожидает, когда дело передадут в КГБ. То есть поменял поведение, стал уверенным, заявил, что ему некогда и приезжать больше не будет. Если нам надо, то мы сами приедем.

— А он с этим Мигулём вась-вась, неизвестно? — интересуюсь я.

— С Мигулём вроде нет, — крутит головой Чурбанов, — а вот с Медуновым отношения неплохие, насколько я знаю. Тесных связей нет, но так, всё дружелюбно.

Раздаётся телефонный звонок. Это селектор. Чурбанов снимает трубку.

— Да, соединяйте, — разрешает он. — Чурбанов. Да. Как давно? Отлично. Никого не впускать до прибытия Тайманова. Вообще ни одной души, даже меня. Ясно? Выполняйте.

Он кладёт трубку и кивнув Тайманову легонько бьёт кулаком по ладони:

— Стрелок!

У меня сердце подпрыгивает!

— Сказал что-нибудь? — вырывается у меня.

— Олег, давай, бегом, — командует Чурбанов, не глядя в мою сторону. — Бери машину, врубай сирену и лети. Возьми кого надо, но чтобы до тебя никто даже не вздумал и глянуть на него.

— Можно мне тоже? — восклицаю я.

— Ни к чему это, — отвечает Тайманов, вставая. — Он так ничего не скажет.

Не хочет со мной возиться… Твою дивизию…

— Так, Егор. У тебя есть какие-то соображения?

— Некоторые имеются. Скажу, всё как есть, но это строго между нами, хорошо?

— Ну, допустим, — кивает он.

— Первая версия была, что это МВД, Рахметовские. На самом деле, так и было. Мы конкретно прищемили хвост ГУБХСС с катранами и, как я понимаю, генерал Караваев прямым текстом дал команду нашему областному Печёнкину. Он отправил офицера, который не слишком меня жаловал, и тот без особых раздумий пригласил меня на встречу. Там у него ничего не вышло.

— Не вышло? — хмурится Чурбанов. — Почему?

— У меня охранник шустрее оказался. Спас меня, в общем. После этого, буквально вскоре я ехал на микроавтобусе ночью. Нас обогнал автомобиль «Жигули», оттуда выскочил вчерашний парень и выстрелил по машине. Никого не убил и убежал. Я, естественно, подумал, что это продолжение работы Печёнкина-Караваева. Печёнкин отрицал…

— А в первый раз не отрицал?

– Ну, он прямо не подтверждал, но весьма определённо высказывался. Вот. Потом, когда Рахметова убрали…

— Его ещё не убрали, отстранили только. Фактически, он что угодно может ещё сделать.

— Но сейчас сводить счёты со мной неразумно, я думаю.

— Согласен.

— Вот, ну а потом, когда у дома стрелок попал не в меня, а в одного из моих ребят, я уже понял, что не МВД. У стрелка имеются восточные черты. Не яркие, но достаточные, чтобы заметить. Подумал, может, из УзССР ноги растут. Есть там у меня партнёр.

— Знаю, Фархад Матчанов.

— Да, он там прямо шахиншах.

— Уже не совсем, — кивает Чурбанов.

— В смысле? Почему?

— Ну, у него на днях возник конфликт с Рашидовым. Подробности пока проверяю. Но, в общем, там у него кое-что изменилось.

— То-то он вдруг решил племянницу свою мне пристроить и не искать больше серьёзного партработника.

— Замуж за тебя хочет выдать? — удивляется он.

— Считает меня очень перспективным и целеустремлённым, — усмехаюсь я. — Надеюсь, это не серьёзно,

— Ну, а за что же ему тебя стрелять тогда?

— Ну, вопрос с женитьбой только сегодня возник. Может и прикрытием быть, чтобы от себя подозрение отвести. А вот за что, не знаю. Просто на всякий случай, на него тоже думал. Вроде ему незачем меня убирать, но кто ещё? Может, за племянницу обиделся… Но это уж нелепо было бы.

— Всё-таки свадьба не на голом месте возникла, да? — усмехается Чурбанов.

— Скорее из области фантазий. Вот. Милиция, короче, нет, узбеки, нет. Кто из серьёзных игроков. Ну,