будить, чтоб поспали подольше. Твою же неосмотрительную дивизию… Я напрягаюсь, рассчитывая последовательность ударов, если сейчас придётся обороняться. Я делаю шаг, подступая к нему ближе, чтоб не думал, что будет стрелять издалека, а я только ойкать да увёртываться…

Но из кармана появляется не нож. И не пистолет. Он вытаскивает красные корочки.

— Я майор Соловей, Комитет Государственной Безопасности. Где мы с вами можем поговорить?

23. Пора-пора-порадуемся

— Ого, — качаю я головой. — Аж из самого комитета. Вот это да! Пойдёмте со мной. Я сейчас буду переговоры ждать междугородние, там и поговорим. А потом можем на завтрак сходить. Вы простите, что на ходу, но у меня настолько забит день, что другого выхода нет просто.

Дзинь… открывает двери подъехавший лифт.

— Ничего себе, — хмыкает майор Соловей. — И чем же такой молодой человек, как вы может быть занят настолько плотно?

— А вы с какой целью интересуетесь, товарищ майор? — усмехаюсь я. — И вообще, о чём беседовать хотите? Я просто предупредить хочу, что до двадцать пятого числа остаюсь несовершеннолетним и со мной всем карательным органам только по особой схеме можно общаться.

— Ох уж этот бюрократический язык, — ласково и по-доброму усмехается он и покачивает головой. — Карательные органы. Мы не карать должны, а воспитывать. Ну что же, проедусь с вами, раз вы такой занятой.

Он заходит в лифт, и я нажимаю кнопку первого этажа.

— То есть, — уточняю я, — отвечать на ваши вопросы я не обязан, да?

— Не обязан, — соглашается майор. — Но почему бы и не ответить? Тем более, мы же просто поговорим. Поговорим и всё.

— Ну, давайте, поговорим, — улыбаюсь я. — С хорошим человеком грех не поговорить. Вы не подумайте, что я пытаюсь уйти от разговора, просто у меня действительно очень насыщенный график сегодня. Сейчас телефонные переговоры, потом завтракать и лететь в ЦК ВЛКСМ на мозговой штурм. У нас там дело намечается большое на всю страну и большое совещание.

— Ого, как интересно, — проявляет он заинтересованность. — Мозговой штурм?

Мы выходим из лифта и идём быстрым шагом к переговорному пункту.

— Да, не то слово, — киваю я. — Интересно и полезно для молодёжи и ветеранов. Потом нужно успеть на совещание в МВД. Этот наш проект, если можно так сказать, кроссплатформенный.

— Что вы говорите… Это как?

— Неправильно выразился, просто он предполагает взаимодействие различных органов. Вот… Доброе утро, девушка. Можно разговор заказать?

Я говорю номер и оплачиваю.

— Ожидайте, — не слишком приветливо отвечает телефонистка.

— Давайте тут присядем, — показываю я на ряд деревянных кресел. Вот… А потом ещё нужно товарища навестить в больнице и с другим товарищем встретиться обязательно. Он тоже заинтересован в реализации нашего проекта. Все спешат, все очень важные и высокопоставленные и никого нельзя подвести. Сами понимаете. Кто я, и кто они. Вы завтракали, кстати?

Он кивает.

— Хорошо. Сам Леонид Ильич вчера выразил одобрение нашим начинаниям. Представляете?

— Егор Андреевич…

— Да ладно, чего уж там, можете просто по имени и на «ты», я не против.

— Хорошо, — кивает Соловей. — У меня вот какой вопрос.

— Молодой человек, — кричит мне телефонистка, — в третью кабинку пройдите.

— Извините, — улыбаюсь я и оставляю его в одиночестве. — Я быстро.

С Наташкой я болтаю минут пятнадцать. Она сдала экзамен и журчит от радости. Спрашивает, когда я приеду. Хороший вопрос, конечно… Не знаю.

─ Может сама подскочишь на выходные? ─ предлагаю я.

─ У нас будут занятия в субботу, ─ вздыхает она, ─ по матанализу, так что я не смогу. Профессор пообещал, что те, кто не явится, зачёт не получат. Вот если бы ты смог… Например, ты бы мог в пятницу прилететь… Или утром в субботу. Я бы счастлива была до потери памяти, на следующий день сбегала бы на занятия на пару часиков и потом мы весь остаток выходных были бы вместе. Могли бы сходить куда-нибудь или наоборот, не вылезая, просидеть два дня дома. Или ну… в общем… в конце воскресенья или даже утром в понедельник ты бы вернулся в Москву.

Отличный план. Был бы. Жаль только в ближайшее время я буду очень занят, даже в выходные…

─ Наташ, ─ отвечаю я не слишком радостно. ─ Я бы очень хотел провести выходные, не вылезая с тобой из постели. Но у меня, боюсь тоже выходные будут забиты встречами, от которых нельзя отказаться. Я, конечно, попробую как-то всё переформатировать, но шансов очень мало. Тут просто столько событий одновременно… Я тебе ещё позвоню, расскажу, что у меня вырисовывается. Если не получится, давай попробуем на следующей неделе встретиться. У тебя матанализ теперь каждую субботу?

─ Не известно пока, надеюсь, что нет.

Поговорив с Наташкой, возвращаюсь к Соловью.

─ Товарищ майор, а как к вам можно по имени отчеству обращаться?

─ Всеволод Витольдович, ─ отвечает он.

─ Очень приятно, пойдёмте позавтракаем, я вас приглашаю.

─ Я уже завтракал, благодарю.

─ Боюсь, это единственная возможность пообщаться со мной, ─ улыбаюсь я.

─ Егор! ─ навстречу нам идёт встревоженный Игорь. ─ Ты чего не предупредил, мы тебя потеряли! Кто так делает!

─ Знакомьтесь, ─ говорю я. ─ Это мой товарищ и коллега по швейной фабрике. Игорь Зырянов. А это майор КГБ Всеволод Витольдович Соловей.

─ Очень приятно, ─ кивает Игорёк.

Появляется и Паша.

─ Сегодня Толян приезжает, ─ сообщает он.

─ Скажи, чтобы сюда ехал, ─ киваю я. — И Виталию Тимуровичу скажи, что пора на завтрак.

— Он уже позавтракал. Я его только что встретил.

— Отлично, — говорю я и поворачиваюсь к Соловью. — На этой неделе обещают похолодание. Говорят до двадцати пяти завернёт. Надо в Сибирь уезжать, у нас там до двенадцати потеплеет. Вы москвич, Всеволод Витольдович?

Мы заходим в ресторан.

— Да, — кивает он.

— Коренной?

— Нет, родители из Свердловска переехали, но я здесь родился.

— Понятно, — улыбаюсь я. — А мы вот все сибиряки. Кашу будете манную или омлет? Нам вот с коллегами ещё по фабричным делам в министерство нужно будет ехать. Ну, слушаю вас. Спрашивайте.

Подходит официантка.

— Так что? — спрашиваю я у Соловья и поворачиваюсь к девушке. — Мне, пожалуйста, яичницу из трёх яиц и полстакана сметаны. Кофе. Вы что, определились?

Парни тоже заказывают глазунью, а майор ограничивается лишь кофе.

— Ну, Всеволод Витольдович, даже интересно, чем я могу вам помочь? Паш, а Толик звонил или ты предполагаешь?

— Звонил, да.

— Так он сюда едет?

— Да, сюда.

— Надо бронь проверить. Так что, товарищ майор? Я надеюсь вопросы не секретные у вас? Товарищи мои боевые, я им полностью доверяю, если что.

— Не секретные, — отвечает он внешне спокойно, но полностью раздражение скрыть не может. — Вы со Злобиным знакомы?

— С Леонидом Юрьевичем? Конечно знаком. Мы же земляки. Нас начальник общего отдела ЦК КПСС познакомил, товарищ Гурко. Вы такого знаете? Я к нему обращался чуть меньше года назад. У нас история была щекотливая. С милицией, знаете, были сложности. Они только и ждут, как закон нарушить, представляете? И вот, наш начальник областного УВД, выгораживая сынка, не своего, а второго секретаря обкома, конкретно так меня прессовать начал. Так что мне пришлось управу на него искать в партийных органах. Партия — это ум, честь и совесть нашей эпохи, сами знаете. Ну вот, Борис Маркович помог, стало быть, пресечь произвол начальника и связался с Леонидом Юрьевичем, а он уж этому делу придал необходимые процессуальные формы. Такие дела.

Тараторя, как белка после кофе, я заглатываю глазунью и поднимаюсь.

— Ну что же, рад был с вами познакомиться. И рад был вам помочь. Если у вас ещё возникнут вопросы, всегда пожалуйста. Павел. Мы через десять минут выезжаем. Игорь, проверь бронь для Анатолия, пожалуйста, потому что мы его здесь ждать не можем, надо ехать. Я опаздываю уже.

— Егор, — хмурится Соловей и тоже поднимается…

— Передавайте огромный привет Леониду Юрьевичу. Мне, к сожалению уже пора.

— А помимо того случая, — не хочет сдаваться он.

— Да, помимо того случая были ещё неправомерные действия со стороны милиции. Был у нас такой капитан Артюшкин. Он просто вероломно нарушал все мыслимые правила и законы. Но сейчас, думаю, уже нет смысла возвращаться к этому вопросу. Он уже уволился, так что никому не навредит, а я его простил. Все мы люди, в конце концов. Правда ведь? А кто не ошибается, тот пусть бросит в меня камень. Ну что же, мне уже пора. Спасибо за компанию и рад был познакомиться. Кстати, приезжайте к нам осенью. Вы охотник? У нас не охота,