Вручение автору золотой медали депутатом Мацудой в японском парламенте

Абдула отделился от лотка с сувенирами и медленно пошел вперед, удаляясь от пансиона. Салем кивнул официанту, давая знать, что уходит, и, бросив на столик несколько банкнот, выскочил на улицу. Помощница, повинуясь его команде, подала сигнал экстренной ситуации, нажав на кнопку передающего устройства. Вторая группа пошла навстречу Абдуле, а группа прикрытия блокировала все проходы от проходного дворика.

Абдула шел не торопясь, понимая, что в его распоряжении не больше двух минут. Те ребята, которых он заметил на перекрестке, двинулись следом, а один только вид Салема, который был прекрасно известен Абдуле благодаря стараниям одного из его новых покровителей, сказал ему больше, чем развернутый план операции. Салем занимался «самыми активными» мероприятиями…

Абдула шел и всматривался в окружающих. Он заметил трех подозрительных людей, которых он выделил из общей толпы, движущейся навстречу ему. Дистанция сокращалась. Абдула увидел вход в проходной дворик. Он знал, что его можно элементарно блокировать с другого конца, но сейчас выхода не было, и он метнулся в открывшийся проем. Пробежав несколько шагов, Абдула почувствовал резкий удар в живот: его нанес сбоку кто-то невидимый, выступивший из полутьмы. И, глотая открытым ртом воздух, Абдула повалился на колени…

Салем бросился в темноту проходного дворика, его люди последовали за ним, привлекая к себе недоуменные взгляды спокойно прогуливающихся бельгийцев и туристов. В закрытом пространстве двора Салем успел сделать всего несколько шагов. Увидев своих людей, блокировавших выход с другой стороны, он повернул назад. Группы обыскали весь дворик, но ничего не нашли. Все двери были заперты, и ничто не указывало на недавнее присутствие здесь человека. Салем неистовствовал. Абдула исчез вместе с документами! Он упустил предателя, он не выполнил задания, он опозорил и себя и свою службу. В нем все кипело, он готов был сквозь землю провалиться от стыда и обиды.

Абдула очнулся во тьме незнакомого помещения. Он ощутил также, что большие пальцы обеих его рук скованы наручниками, которые обычно используют в своей работе представители разных спецслужб. Перед Абдулой на стуле сидел незнакомец, который наблюдал за ним, ничего не говоря. Абдула попытался привстать с кушетки, но боль от удара в солнечное сплетение заблокировала грудную клетку, мешая нормально дышать. Абдула застонал. Незнакомец включил стоящую на небольшом столике у окна лампу, которая осветила Абдулу, оставив незнакомца в полутьме. Незнакомец указал на живот Абдулы и спросил:

– Хона нимарид?[5]

Абдула кивнул и заговорил по-арабски, притворяясь, что не понимает, почему здесь очутился. Вопросы сыпались как из рога изобилия. Незнакомец спокойно переждал этот поток фраз и, отрицательно покачав головой, ответил:

– Арабик антэптарэф.

Он не понимает по-арабски? Как же так? Абдула растерялся еще больше. Сначала прозвучал вопрос на арабском, а теперь этот человек отказывается говорить на этом языке. Незнакомец подошел к Абдуле и, достав шприц, ввел под кожу какой-то препарат. Абдула не пытался сопротивляться, он прекрасно понимал, что в случае сопротивления ему придется опять выдержать несколько шокирующих ударов или что-то еще более жуткое.

Через минуту взгляд Абдулы затуманился, и по телу разлилось какое-то тепло, а воля у него настолько ослабла, что он полностью утратил способность сопротивляться. Абдула смотрел на незнакомца, лица которого он никак не мог рассмотреть, но сейчас это даже не имело значения. Ему страшно захотелось поделиться с этим незнакомцем, который спас его от рук Салема, всем, что накопилось у него на душе за долгие годы работы под прессом двойной нагрузки. Вокруг Абдулы появились новые лица, которые стали задавать множество вопросов как раз на те темы, которые столько времени терзали самого Абдулу. Абдула отвечал на вопросы, как старательный ученик, которого долго не вызывали к доске и который кроме школьного учебника прочитал множество факультативной литературы и хотел бы, чтобы учитель по достоинству оценил его старания.

Сколько времени продолжался разговор, Абдула не помнил. Когда сознание вновь вернулось к нему, Абдула заметил, что они едут в машине и его руки опять скованы маленькими пальчиковыми наручниками, два прозрачных пластиковых ремня фиксируют его грудь и ноги, а ремень безопасности завершает конструкцию, полностью исключающую любое сопротивление. Абдула несколько раз пытался заговорить с незнакомцем, но тот лишь однажды ответил ему на немецком языке:

– Ты пытался скрыться от нас, а это очень необдуманный шаг с твоей стороны. Если ты почувствовал излишнее внимание со стороны своих коллег, ты должен был воспользоваться отработанным вариантом и вовремя предупредить своего куратора. Теперь мы будем решать, что с тобой делать.

Незнакомец перестал реагировать на повторные вопросы Абдулы. А когда пленник слишком настойчиво начал требовать ответа, незнакомец повернулся к нему с таким выражением лица, что Абдула явственно представил себе, как этот человек нажимает спусковой крючок пистолета, приставленного к его голове. В глазах незнакомца он увидел столько презрения, что у него пропало всякое желание общаться с этим гарантом смерти по любому из интересующих его вопросов.

Затем вдалеке показались очертания города, незнакомец остановил машину, достал небольшой контейнер, из которого извлек разовый шприц, и вновь сделал укол Абдуле такой тонкой иглой, что обнаружить место укола на коже было практически невозможно…

На второй день безрезультатных поисков поступило сообщение, что человек, очень похожий на Абдулу, замечен в Амстердаме при попытке установить контакт с одним из французских дипломатов. Через час поступило сообщение, что при проверке установлено имя человека, который выходил на связь с французом. Его зовут Мохамед Джил, и он остановился в маленьком студенческом отеле в районе Рокин, в самом центре города, между старыми каналами.

Через несколько часов Салем был уже в Амстердаме. Теперь он был настроен только на ликвидацию Абдулы. Рисковать больше было нельзя. Отель и прилегающий квартал блокировали, оставив контрольные посты на значительном удалении для подстраховки и контрнаблюдения. Абдула появился из-за угла, словно тень, и, почти слившись в сумерках со стеной, направился прямо к входу в отель. Салем приоткрыл окно автомобиля и поднял короткий автомат с глушителем к плечу. Абдуле оставалось до крыльца метров десять – двенадцать, когда Салем поймал его голову в прицел и положил палец на спусковой крючок.

Именно в этот момент какая-то тень перекрыла ему обзор. Благодаря автоматизму, выработанному долгой практикой, Салем быстро бросил автомат на колени и молниеносным движением поставил на предохранитель. Тень скользнула мимо и снова вернулась, закрыв проем и предоставив тем самым Абдуле возможность войти в отель. Салем не успел скомандовать шоферу, чтобы тот трогал, как тень, совершив еще один прыжок, очутилась около автомобиля. В следующее мгновение он услышал, как хлопнула дверца его автомобиля, и в салоне появился еще один человек.