Джип развернулся и, буксанув на месте всеми своими четырьмя колесами так интенсивно, что из-под опаленных шин вырвались столбики дыма, помчался вдогонку за «пежо». Оба нападавших уже сидели в джипе и, чертыхаясь, старались выбрать позицию для стрельбы. «Пежо» несся, выбирая наиболее свободные промежутки для проезда. Джип постепенно настигал свою жертву, но при выезде на автостраду внешне неприметная французская машина, словно издеваясь над разозленным хищником, резко прибавила скорости.

Джип выжимал все, на что был способен, и опять постепенно стал настигать юркий автомобиль, сокращая дистанцию до расстояния, удобного для стрельбы с ходу. Парни высунулись из дальних окон салона, примеряясь для стрельбы, но в этот момент «пежо», до которого оставалось чуть больше ста метров, резко свернул к обочине и, несколько развернувшись левым боком к атакующим, встал. Правая рука водителя моментально соскользнула с рулевого колеса, выхватив из-под мышки бесполезный до этого пистолет. Дверь «пежо» резко открылась, рука с пистолетом взлетела на уровень груди, почти сразу к ней присоединилась левая рука, и пистолет начал работать в таком режиме, который не оставлял ни малейшей возможности оппонировать его монологу.

Джип, который тоже начал притормаживать, вильнул влево, вправо, а затем, словно мальчишка, которому подставили подножку в школьном коридоре, завалился на бок и, перекатившись на крышу, застыл на месте с вращающимися колесами. Пустая обойма, подчиняясь всемирному закону тяготения, упала на пол салона «пежо», а вторая обойма влетела в отверстие рукоятки пистолета, в стволе которого ожидал последний патрон. И тотчас пистолет заговорил вновь, продолжая прерванный на мгновение монолог. Когда очередные двадцать патронов были израсходованы и вторая обойма присоединилась к первой, их место заняла третья. Однако на этот раз пистолет настороженно молчал, готовый в любой момент снова пустить в ход свои веские аргументы, но группа оппонентов в перевернутом джипе уже не нуждалась в дополнительных услугах. Теперь им предстояла встреча с самым лучшим с мире диагностом по имени «смерть».

Водитель «пежо» протянул руку к бардачку, из него появилась переносная радиостанция, которая, соединившись с себе подобными, сообщила им обо всем, что могла слышать сама. После того как информация была передана, оставалось только ждать, пусть и недолго.

Он сидел на водительском сиденье, привалившись плечом к перегородке салона, но оставив ноги на мостовой. У него имелось немного времени до приезда стражей порядка, и теперь можно было про анализировать все, что случилось, и сообразить, где и когда был запущен тот самый бумеранг, который вернулся сегодня к хозяину через столько времени. Заодно можно прикинуть, сколько еще таких бумерангов может когда-то вернуться.

В жизни за все приходится платить. Это всего лишь вопрос времени…

Лишь ствол, патрон и магазин,

И в этом вся момента суть.

Ты снарядил, примкнул, вогнал,

А дальше уж не обессудь…

Флажок движеньем пальца вниз,

Рука вперед, затвор назад,

Контрольный палец – как карниз,

Рука и ствол прямы, как взгляд.

Флажок движеньем пальца вверх,

Патрон закрыт, курок вперед,

Рука чуть вбок, фиксатор вверх,

И палец в руку магазин ведет.

Свободен он, мизинцем сжат,

Флажок опять уходит вниз.

Затвор к себе, рукой зажат,

Патрон в ладони – покажи!

Затворный стопор с тормозов —

Удар, щелчок курковый сух,

Предохранитель на засов —

Шутить нам, право, недосуг.

Ствол на колене локтем сжат,

В руках патрон и магазин.

Круг завершен, и вновь на старт

Тебя ведет патрон один.

Молитва – просто ритуал,

Но где границ молитвы суть?

Коль искру творчества познал,

Ее до смерти не забудь…

Об Израиле много говорят, еще больше попусту судачат и фантазируют. Мало кто по-настоящему знает историю этого одного из самых молодых и в то же время одного из древнейших в истории цивилизации государств.

У всех на устах легенды об успешной деятельности израильских спецслужб по продвижению государственных интересов Израиля. Все это, конечно, так, но в нашей жизни с некоторых пор появилась сфера негосударственной безопасности. И вот эта область деятельности, которой иностранные (в основном англоязычные) СМИ придумали хитроумное название корпоративная разведка, т. е. мероприятия по обеспечению специальной информацией какой-либо профессиональной группы или заинтересованной в этом компании. Так вот именно в этой области слухов и небылиц разгуливает куда больше, чем в свое время гуляло подпольных «мастеров боевых искусств» по московским улицам – в середине восьмидесятых годов.

Передо мной сидит человек среднего телосложения, с мягкими чертами лица, лет пятидесяти на вид.

Два года назад он входил в руководство элитного подразделения ШАБАК, но после одной из кровавых акций по освобождению захваченных заложников, закончившейся смертью всех террористов, возник скандал, поднятый вначале одним корреспондентом и подхваченный затем многими израильскими средствами массовой информации.

Теперь генерал, сидящий передо мной, в кожаной куртке, выглядит как простой обыватель, и в суете бурлящего Тель-Авива вы вряд ли заметите эти мягкие черты плохо запоминающегося лица. Этот человек знает множество секретов своей старой службы. Ему прекрасно известны первые лица органи заций, названия которых во многих странах произносят опасливо, благоговейным шепотком и с трепетом. Но в большой игре, а тем более в большой игре с разразившимся скандалом, всегда необходим показательный шаг, подтверждающий или опровергающий демократические устои общества. Чтобы сделать такой шаг, сначала следовало найти человека, через которого можно было бы «убедительно» переступить. И он был найден.

Генерал улыбается и чуть разводит руки в характерном для этого региона жесте смирения. Интересно, что язык рук во всех уголках мира отличается своими элементами, и при определенных навыках вы практически не спутаете экспансивность итальянца, затяжное акцентирование фразы на Ближнем Востоке, темперамент испанца, экспрессию латиноамериканца, отработанно-имиджевое дирижерство американца, сдержанно-аргументированную жестикуляцию англичанина, «ручное безмолвие» японца, душевно-рукоприкладную открытость славянина. Мы редко задумываемся над тем, как мы жестикулируем во время общения, и в обиходе не замечаем, что такая жестикуляция характерна для нас, так же как акцент устной речи во время разговора или почерк при написании.

Руки генерала движутся мягко, идеально сочетаясь с его улыбкой, но он прекрасно понимает, что система, выбрав его в качестве показательной жертвы собственной принципиальности, лишилась одного из выдающихся специалистов. Конечно же этот человек не перейдет на другую сторону баррикад по отношению к закону, но теперь его сфера деятельности – негосударственная безопасность и частная охрана.