А когда Салем и Джо находились всего в двух метрах от площадки, один из ребят, прикрывая их отход, выстрелил по нападавшим из ручного гранатомета, заставив боевиков искать укрытие. Это вынудило их оставить мысль об атаке или попытке захватить одного из сотрудников в качестве заложника, что сразу изменило бы ситуацию в их пользу и практически лишило операцию шансов на успех.

Вот так Салему и удалось совершить тот немыслимый кульбит, к которому он так долго внутренне готовился. А заодно он сбросил с себя и груз вины, который давил на него, не переставая, в течение всего года, вплоть до очередной их с Джо драматической встречи.

Когда Джо Лансер пришел в себя после операции, Салем, перед тем как улететь домой, долго сидел у его кровати. Они смотрели друг другу в глаза и молчали. И оба имели право на это молчание.

В следующий раз они увиделись совершенно случайно в Вене во время рождественских каникул. Оба были с семьями и просто прогуливались по праздничному городу.

От прошедших событий их отделяло всего тридцать лет…

Прости, майор, за матюги,

Прости за грубость без отваги,

Не я в Сантьяго «утюги»

Гонял, как ручку по бумаге,

И у Ортеги допоздна

Я не учил латинос мести,

Но водку русскую до дна

Я трижды пил на Лобном месте.

И три тюрьмы успел познать,

Пока дошел до юга Крыма,

И ковыряли – вашу мать! —

Меня не раз, и били мимо.

Когда-то тридцать шесть часов

Мне оставалось жить всего-то,

Когда-то камеры засов

Мог довести меня до рвоты,

А ты все думаешь, когда

Тебе дадут медаль с отставкой,

Но жизнь, как каторгу труда,

Не совместят тебе со ставкой.

И скрытный член Политбюро

Не будет говорить: «Обязан!»,

Коль из секретного бюро

Деньгами ты не будешь связан…

Дай Бог тебе построить дом

И счастьем жизни насладиться,

Дай Бог не быть тупым скотом

И сильных мира не страшиться,

Дай Бог, дай Бог, дай Бог, дай Бог…

Но Бог не даст, я точно знаю,

Сам перейди через порог,

Где тридцать лет тебя пинают.

Я за черту давно ушел,

Но власть и деньги – не отрада,

А что же в жизни ты нашел?

Подумай – отвечать не надо.

Коль слов таких на свете нет

И голова на грудь склонилась,

Меж словом «да» и словом «нет»

Вся жизнь твоя, майор, вместилась.

Прости, майор, за матюги,

Прости за грубость без отваги,

Прости за то, что я мозги

Пером размазал по бумаге.

Его «пежо» двигался в общем потоке, не вырываясь вперед, хотя специальный мотор, скрытый под капотом совершенно обычного автомобиля, позволял при желании оставить позади большинство попутчиков. Эта привычка осталась от многолетней работы, которая приучила не проявлять до определенного момента своих возможностей, иначе это могло дорого обойтись в случае возникновения экстремальной ситуации. Машина шла привычным маршрутом, которым она двигалась дважды в день практически ежедневно.

День выдался не очень сложным, хотя много внимания требовали консультации, в которых нуждались представители двух министерств, заблаговременно договорившиеся о встрече. Какое-то время отняла подготовка новой учебной программы вновь создаваемого центра для тех сумасшедших парней, которые меняют спокойствие домашнего уюта и расписанную по минутам, часам и годам карьеру в престижных фирмах на неустроенность дорожной жизни и постоянный риск и опасность, которая могла грозить отовсюду.

Ну что же, если такие парни еще рождаются, значит, и программы для них необходимо составлять, учитывая те изменения, которые подбрасывала жизнь. Время прошло как обычно, беспокойство вызвали лишь два немых звонка. Электронное устройство определило, что звонили из автоматов, расположенных в разных частях города. Но к подобным звонкам люди, особенно не вполне обычных профессий, относятся хотя и настороженно, но с той долей скептицизма, которая отличает профессионала от впечатлительного новичка.

На тактическом полигоне. 1993 год

Машина двигалась обычным маршрутом, в установленных контрольных точках можно было определить, есть ли за машиной наблюдение, и если оно имеет место, то как и кем оно ведется, каков уровень подготовки людей, которые промышляют этим ремеслом, и чего, следовательно, можно ожидать от них в сложившейся ситуации. Но его машина двигалась по давно спланированному и закрепленному маршруту практически без помех. Квартал был известен настолько хорошо, что можно было выключать уличное освещение: «пежо» столь же точно сориентировался в пространстве по габаритам проезжей части. До гаража оставалось всего два поворота: направо, за здание салона модной одежды, а затем, проехав еще метров пятьдесят прямо, следовало повернуть налево за угол симпатичного, словно игрушечного, домика.

Урал. А не похулиганить ли нам?…

УДЗИ – правнук ЧЗ-47

Именно в этот момент из-за угла слева выскочил серый джип и, развернувшись, занял больше половины проезжей части. Из джипа выскочили двое похожих на близнецов парней в одинаковых темно-синих пиджаках модного покроя. Оба были вооружены автоматическими пистолетами. Разглядеть точно марку оружия было затруднительно, но то, что это были пистолеты, действие которых основывалось на коротком ходе ствола, – это можно было утверждать точно.

Моментально сработали педали сцепления и газа, а в промежутке рычаг переключения перескочил на пониженную передачу. Мотор взревел, и машина, словно пришпоренный жеребец, после легкой рыси принимающий в аллюр, рванулась на нападающих. Подчиняясь врожденному рефлексу, те несколько отступили и попятились, но, упершись спинами в борт своей машины, чуть замешкались. Это создало нужную паузу. «Пежо», вложив всю мощь своего двигателя, несся на нападавших, готовый разбиться в лепешку, но впечатать их в борт джипа. Не доезжая до них всего нескольких метров, его автомобиль резко вильнул вправо, выскочив правым колесом на тротуар, объехал джип и вихрем помчался вдоль по прямой улице.