– Да не, мы ничо...

– Я человек серьезный...

– Да мы поняли, не вопрос!

Никита и сам понял, что после случившегося эти недоноски и на пушечный выстрел не приблизятся к дому Кристины. И амбал тоже не станет рисковать. Уж он-то на собственной шкуре прочувствовал, с кем имеет дело...

– А что, Сева правда Кристину продал?

– Ага, на пару дней... В карты проигрался, а Копоть ему бабла дал, чтобы откупиться...

– И этому уроду передайте, чтобы здесь не появлялся... А то ведь самого продам... Даже место знаю, куда... Ну, чего стоим, поехали!

Длинный не заставил себя упрашивать и включил первую скорость...

Никита уже проверил у него документы. Водительские права, техпаспорт на машину, паспорт без отметки о судимости. С таким комплектом он запросто мог довезти их до Москвы. А машина хорошая, почти новая – не должна подвести...

– Не хотела отпускать, – кивнул через плечо Стас. – Клятву взяла, что вернусь...

– Это серьезно.

– Для меня очень серьезно... Аж страшно... Может быть, ты прав был, что блажь на меня нашла. Типа наваждение. Может, уже завтра все пройдет... Даже не знаю, как быть...

– Я тоже не знаю, – сочувствующе посмотрел на друга Никита.

Может, Кристина и хороша, но вряд ли во всех отношениях. А уж до Серафимы ей далеко, как студенту до пенсии... И, судя по всему, Стас это сам прекрасно понимает. А потому и гнутся в недоумении его губы... Может, приворожила его Кристина? Все может быть...

Длинный оказался отличным водителем и уверенно гнал машину в темноте. Утром «Нива» уже объезжала Вологду. До Москвы оставалось каких-то пятьсот километров.

В кармане у рыжего зазвонил мобильник. Но прежде чем нажать на кнопку ответа, он вопросительно глянул на Никиту. И нарвался на отрицательный ответ.

– Дай сюда!

Никита отобрал трубку и попытался связаться с Мартой. Ее телефон ответил не сразу.

– Да, – услышал он чей-то незнакомый мужской голос.

– Кто это?

Вместо ответа последовали короткие гудки.

Никите стало не по себе. Вряд ли Марта завела любовника. Скорее всего, ее телефон попал в руки чужому человеку. Что, если и сама Марта попала в чужие руки?..

Надо было срочно звонить Валере. Но получится ли связаться с ним, ведь он сейчас должен быть на островах.

– Слушаю... – знакомый голос.

– Валера!

– Никита! Ну, наконец-то!.. Куда ты, черт, пропал?

– Долго рассказывать... Встретиться надо! Где ты сейчас, далеко?

– Смотря откуда. В Оскольеве я... А ты думал, в командировке, да? Ты пропал, а я в командировке! Ну, ты молодец!..

– Марта где?

– В том-то и дело, что не знаю... Приезжали какие-то молодцы на джипе, увезли ее и девушку, которая с ней жила...

– Куда увезли?

– Не знаю... Я тут людей опрашивал, так говорят, что номера у машины грязью были замазаны...

– Денис где? Вероника?..

– Плохо дело, брат, их тоже нет. Машина, говорят, приезжала, та же самая, и номера в грязи... Профессионалы работают...

– Где Денис с Вероникой?

– Их тоже забрали... Ты только не волнуйся, мои люди работают...

– Я знаю, где они могут быть. Запоминай, Скворцов Эдуард Витальевич...

– Рублевское шоссе... – продолжил Стас.

Он назвал точный адрес своего непутевого дяди.

– А за нами машину вышли. Мы только что Вологду проехали...

Никита сообщил номер машины, и на этом связь оборвалась – закончились деньги на телефоне.

* * *

Дачный дом был достаточно вместительным для семьи из четырех человек. Холл, кухня, гостиная и три спальни – на мансардном этаже. Но дело в том, что Марта была далека от мысли воспринимать Алекса как четвертого и тем более основного члена своей семьи. А он-то, судя по всему, был совсем не прочь занять место ее мужа. Потому что был влюблен в нее. Он не скрывал этого, и она должна была понимать, какую жертву он принес в угоду своим чувствам – бросил вызов могущественным силам, потерял родного брата. И Марта должна была быть ему благодарна за то, что он ее спас. И должна была понимать, что Алекс ждет выражения этой благодарности. Не зря он приготовил ужин, не зря поставил на стол водку.

На дворе поздний вечер, дети уже легли спать. В гостиной горят свечи – это Алекс решил не зажигать электрический свет в целях маскировки. Вернее, объяснил этим появление свечей. На самом же деле он просто хотел создать интимную обстановку. И это в тот день, когда погиб его брат...

– Миша был хорошим человеком... – скорбно вздохнул Алекс. Качнул стограммовую стопку в руке и залпом ее опустошил.

Марта лишь пригубила.

– До дна... – не согласился с ней Алекс. – Все-таки моего родного брата поминаем...

Марта не стала убеждать его, что спиртным родных и близких не поминают. Как не стала объяснять ему, что сейчас нужно читать молитвы – и даже не поминальные, а отходные. Все равно он ничего не поймет. Не тот у него образ мышления, чтобы захотеть это понять...

– Извини...

Марта выпила до дна. И тут же Алекс наполнил снова и ее, и свою стопку.

– А не много ли? – удивленно повела она бровью.

– Положено по три... Да и вообще...

– Что, вообще?

– Стресс надо бы снять... Столько событий за один день... Ладно, тебя спасли. Мишку потеряли, вот беда так беда... Что я матери скажу?

Алекс болезненно сморщился, хлюпнул носом, как будто прогонял наползающую слезу. И снова залпом выпил. Но не стал требовать от Марты повторения своего «подвига».

– Мама твоя где живет?

– В Твери... Оттуда мы с Мишкой. Сначала я в Москву перебрался. Военным был, в линейном полку служил, до командира батальона дослужился, мог бы и дальше пойти, да не захотел. Уволился. Новую жизнь начать хотел... Со старой не заладилось, так хоть новую начать... У меня в прошлой жизни жена была, красавица... На тебя чем-то похожа была... Любил я ее очень... А она меня на какого-то ларечника паршивого променяла. Потому что у него деньги были. А у меня ни кола ни двора, в убогом общежитии жили... Как уволился, охранником к Скворцову в головной офис устроился, Погребняк меня заметил, в личную охрану взял... Я и Мишку туда же перетащил... А я... А мы... Подвели мы Лешу. Сильно подвели... За то и поплатились...

Он снова наполнил стакан, снова залпом его осушил. С упреком посмотрел на Марту. На этот раз и ей пришлось выпить... Кровь разогрелась в жилах, разогналась – отчего возникло чувство хмельной легкости.