и даже кроватей. Зачем кровати? А чтобы были! Надо налаживать полноценный быт, чтобы не отрываться слишком от привычных вещей, делающих нас людьми. Мёртвыми, но людьми.

Ещё мне хочется продолжать наслаждаться едой, поэтому печи, столовые приборы и прочая атрибутика у нас тоже будет. Благо, один из ребят в «Обсидиане» умеет готовить.

«Поживее, ребята!» — поторопил я таскающих грузы мертвецов. — «Уже через час я хочу начать отлов оборотней!»

/Королевство франков, г. Орлеан/

Средневековый город встретил отряд наёмников грязными улицами, некоторой степенью зловонности, узкими улочками, где могут разъехаться, максимум, две телеги, а также мрачными прохожими, недобрыми взглядами провожающими чужаков.

— Знакомые все лица, да? — тихо спросил Савушкин у Точилина. — Смотри, это же ребята Эктора…

Иван посмотрел на группу наёмников, что стояла у таверны с изображением запечённого кабанчика на вывеске. Это были иберийские наёмники, с коими им пришлось пересекаться неоднократно. Эктор — сын какого-то идальго, очень знаменитого среди иберийцев, о чём непременно узнает каждый, кто имел «счастье» работать вместе с Эктором. Фамилии его Иван не запомнил, потому что избегал близких знакомств в среде наёмников — уже было не раз, когда отряды сражаются друг против друга, нанятые противоборствующими сторонами.

— Кого я вижу?! — увидел их Эктор. — Неужто отряд Эвона?!

— Здравствуй, — кивнул ему Иван.

— Если вы пришли искать счастья с королевским заказом, то можете разворачиваться и ехать обратно в ту дыру, из которой вы приехали, — сообщил ибериец. — Мы уже получили заказ, поэтому остальным тут ловить нечего, ха-ха! Надо было быть расторопнее, Эвон!

Точилин ничего ему не ответил, проехав мимо. Не о чем им говорить.

В Орлеане они бывали и раньше, пара дел с местным купцом, поэтому Иван повёл отряд в проверенное место, трактир «Большая Хильда», где подают похлёбку с относительно свежим мясом и сидр разбавляют не так уж и сильно.

— Знаешь, где найти представительство «Истинного креста»? — обратился Точилин к трактирщику Бернару.

— Жрать брать будете? — спросил Бернар вместо ответа. — И комнаты?

— Будем, — ответил Иван. — Ты меня знаешь. С чего такая подозрительность?

— Времена меняются, жить становится всё хуже и хуже, — произнёс трактирщик. — А тут ещё наёмники вдруг решили идти к фанатикам — как тут не начать подозревать их в чём-то недобром?

— Фанатикам? — переспросил Иван.

— Да, фанатикам, — кивнул Бернар, после чего вытер свой подбородок серой и заляпанной тряпкой. — Кто ещё будет собирать наивных крестьян в толпы и отправлять их занимать чужие земли? Их там режут, убивают… Или чего похуже… Фанатики.

— Так скажешь, где я могу найти «Истинный крест»? — спросил Точилин.

— Да где-где… — Бернар недовольно поморщился. — Где корабелы баржи делают, знаешь? Вот рядом с их амбаром, почти у реки, стоит деревянный храм. Вот там эти фанатики, да…

— А как у них с деньгами, не знаешь? — поинтересовался подошедший Некипелов.

— Даже если бы знал, не стал бы говорить об этом наёмникам, — процедил Бернар. — Ограбить божьих людей вздумали? Побоялись бы Господа нашего…

— Не собираемся мы их грабить, — покачал головой Точилин. — Хотим наняться к ним.

— Ха-ха, шутник! — рассмеялся трактирщик, а затем, увидев не меняющееся выражение лица Точилина, посерьёзнел. — Ты это не в шутку? Зачем тебе к фанатикам?

— Людям помочь хотим, — пожал плечами Иван.

— Сомнительно что-то мне, — вздохнул Бернар.

В этот момент Елизавета и Валентина завели в трактир Георгия Ильича Кровинова.

Бывший подполковник милиции совсем сдал, сильно осунулся и перестал разговаривать с бывшими подчинёнными. Депрессия длиною в годы…

— Не знаю, как у них с деньгами, — произнёс трактирщик. — Но теперь ты знаешь, где они — вот иди и сам выясняй.

— Позаботься о моих людях, деньгами не обижу, — сказал ему Точилин и пошёл на выход.

— Я с тобой, — вызвалась Валентина.

Снаружи в ноздри Ивана вновь ударил притупившийся в трактире запах сырого и грязного города.

— А потом они удивляются, почему это у них столько народу мрёт от инфекций… — процедила Горенко.

— Идём, храм "Истинного креста" не так далеко отсюда, — сказал ей Иван.

Вооружённая и облачённая в броню женщина вызывает удивление у горожан, но это не такая невероятная диковинка, чтобы тыкать в её сторону пальцем и удивлённо мычать. Но Точилин знал нравы франков и понимал, что до одной Горенко кто-нибудь обязательно бы докопался. Патриархальный уклад, три «К»[23] и всё остальное…

Они добрались до реки и пошли в направлении сооружений, где местные корабелы делают речные судя на продажу. Местная Луара очень широкая и глубокая, а ещё выходит в океан, что позволяет доставлять в Орлеан широкий перечень заморских товаров, кои потом разъезжаются по окрестным городам.

Иван никогда не интересовался специально, но слышал, что первое поселение тут поставили где-то около шестисот лет назад, а серьёзная городская стена появилась что-то около четырёхсот лет назад, как реакция на масштабное нашествие мертвецов некоего некроманта из франкского благородного дома, название которого после этого предали забвению.

— Что будем делать с Георгием Ильичом? — вдруг спросила Валентина. — Он уже умирает, это видно.

— Умрёт — похороним достойно, — ответил Точилин. — Но если договоримся с «Истинным крестом» на выгодный контракт, то будут деньги на хорошего целителя.

— А если целитель не поможет? — спросила Горенко.

— Тогда это будет означать, что такова судьба Георгия Ильича, — произнёс бывший майор. — Но мы не знаем наверняка, поможет или нет, поэтому попробуем. Он — свой, своих бросать нельзя. Хотя бы для того, чтобы не отрывать от себя остатки прошлого.

— Лучше бы остались с остальными на Стоянке… — пробормотала Валентина и замолкла.

Иногда Ивану и самому казалось, что так было бы лучше, но сделанного уже не воротить. Да и конфликты с тамошним руководством — они ведь не на пустом месте возникли. Может, уйдя, они, тем самым, избежали худшего развития событий?

Наконец, они достигли храма. Это было двухэтажное деревянное здание с двумя башнями, оснащёнными крестами. Между башнями имелись большие ворота, над которыми висело большое распятие с Иисусом Христом. Выглядит не так бедно, как ожидал Иван.

— Чем могу помочь, сын мой? — приоткрылось окошко в дубовых вратах, после того, как Точилин в них постучал.

Физиономия священника не выглядела сытой, скорее, наоборот. Истощённое бледное лицо, на макушке выбрита тонзура — это либо монах, либо священник этого прихода, но Точилин не очень разбирался, что там и как у религиозных деятелей.

Одно он знал точно: у местных нет деления на православных и католиков, но западный патриархат держится чуть наособицу, признавая при этом первенство Константинопольского патриархата — раскола в том мире, откуда сюда постоянно попадают люди, не состоялось.

— Мне надо побеседовать с главой «Истинного креста», — сказал Точилин. —