Японии был резкий всплеск появившихся детей со способностями гнуть ложки. Эти дети привлекали папарацци и были под пристальным всеобщим вниманием. Одной из этих детей и была Убусуна Кеи. Однако популярность таких детей пошла на убыль. Пошла мода разоблачать их, поэтому пошли серьёзные гонения. Большинство детей обвинили в мошенничестве и заставляли признаться в этом. Убусуна-сенсей была одной из тех, кто признался в этом.

— Но я!.. — воскликнула неожиданно женщина, сбросив свою маску вечно улыбающегося учителя. — Я не жульничала! Я действительно могла гнуть ложки! Просто иногда у меня не получалось! Но тот журналист… Я разволновалась, ведь если у меня не получится, то мне никто не поверит. Волнуясь всё больше и больше, я использовала трюк, которому меня научил другой ребёнок и согнула ложку о край стула. Это был единственный случай и его засняли на плёнку… — Женщина на какое-то время замолчала, явно понимая, что скрываться больше не имеет смысла. Она сама выдала себя, поэтому, будь что будет. — Я… просто хотела защитить Касаи-сан и её способности. Но в какой-то момент все отвернулись от нас… Даже учителя. Касаи-сан всё время подвергалась нападкам, и меня тоже обвинили в том, что я плохой педагог.

— Поэтому вы поступили так? — спросил Нару.

— Да, — ответила Убусуна, вновь вернув на своё лицо милую безмятежную улыбку. — Это была просто шутка. Я не могла с этим больше мириться.

— Вы думаете, это можно было посчитать обычной шуткой? — В голосе парня прозвучала строгость. — Эмми используют для того, чтобы причинить серьёзный вред. К счастью, обошлось без смертельных исходов, но это был лишь вопрос времени. По меньшей мере, следующий, кто бы сел за проклятую парту, вполне мог погибнуть.

— Это было бы несчастьем, но… — несколько равнодушно произнесла женщина. — Тогда бы все точно поняли, что в этом мире существует то, чего наука понять не в состоянии.

В палате вновь возникла гробовая тишина.

Так это всё только ради того, чтобы доказать, что в мире существует сверхъестественное? Но доказать кому? И зачем? О предки… Иногда те, кто обладает небольшими способностями, пугают сильнее, чем те, у кого их излишне. Почему? Да вся проблема в восприятии. Нару относится к этой женщине как к потерянному ребёнку. Просит «обещания» больше так не поступать. И ведь поверит на слово. Хотя, скорее всего, будет поглядывать за учителем. Но вот меня такие люди злят… Очень злят. Из-за этого молчать больше нет сил.

— Если честно, я считаю, что вы действительно идиотка, — вздохнула я, привлекая всеобщее внимание. Май тут же в шоке раскрыла рот, но что-либо сказать не успела, так как я продолжила. — Касаи, хочешь знать действительно причину того, почему тебя травили? Нет, не потому, что они тебе не верили. Всё как раз-таки наоборот. Те, кто больше всего кричал на тебя и обвинял во лжи, и были теми, кто поверил в твои способности. И требовали они разоблачения, не потому, что хотели прекратить эту шумиху, а потому, что им было просто страшно. Страшно от того, что какая-то девчонка может гнуть железные ложки силой мысли. И возникает вопрос — «Может ли она гнуть только ложки или её способности не ограничивают себя?» А те, кто, казалось бы, верил тебе, на самом деле считал этот трюк отличным фокусом ради развлечения. Теперь чувствуешь разницу? — Девушка замерла, сжав руки на коленях и нервно переплетая пальцами. Она побледнела, так как, похоже, просто не задавалась этим вопросом. Но теперь непременно думает над этим. — Но ты гнула ложки снова и снова, заставляя поверить в свои способности всю школу. То, что не подходит стандартам — пугает. Именно поэтому к тебе было такое отношение.

— А не кажется ли вам, Роза-сан, что вы слишком много на себя берёте? — всё с той же улыбкой спросила Убусуна. — Ведь и сами не являетесь обычным человеком, а подобное говорите.

— И это говорите мне вы, Убусуна-сенсей? — усмехнулась. — Позвольте отметить, что та хитогата, что была изготовлена на меня, действительно имела качественный вид. Не каждый день на тебя насылают духа утопленницы. Русалки, позвольте отметить, ещё те жестокие создания. Вот только я не Сибуя Казуя. — Также мило улыбнулась, подражая женщине, а она, увидев мою улыбку, насторожилась. — Я не такой уж добрый парень, которому вполне хватит одного вашего «обещания», что такого больше не будет. Если бы не эти ребята, — указала на Бо-сана и Май. — То я бы схватила свою хитогата, приумножила её силу втрое и возвратила бы всё к заклинателю. Хм… Мило, не правда ли? Тогда бы был несчастный случай, но… все бы точно поверили в сверхъестественное. Неплохо, верно?

— То есть… — голос учительницы задрожал. — Вы бы меня убили?

— Хм… Да! — радостно кивнула головой. — Но это было бы не всё. — Достала из своей сумки, что висела на плече небольшой прозрачный круглый пузырёк с чёрной плещущейся внутри жидкостью. — Вы знаете, что это? — Женщина не ответила. — Это душа человека. Душа прогнившего насквозь человека, которого уже и человеком назвать трудно. Такие как я, отыскивают их, запечатывают в бутылку, а после используют в своих целях, уничтожая постепенно дух. Так вот, о чём это я? — Подбросила пузырёк и поймала его одной рукой. — После всего того, что я испытала вашей хитогата, я бы и после вашей смерти вас не оставила в покое. Отыскала бы ваш дух и запечатала бы в один из подобных пузырьков. Иными словами, вы бы никогда не обрели покой. Это такое несчастье, но ведь… главное, чтобы все поверили в то, что наука объяснить не может, верно?

Теперь учитель точно не улыбалась. Она была в ужасе. Смотрела на стеклянную ёмкость в моей руке и бледнела на глазах, нервно сглатывая слюну. Губы пересохли, а дыхание сбилось. Ей было страшно. Безумно страшно.

— Я… Это просто… шутка… — шептала женщина.

— Шутка? Может быть, в других случаях да, — согласилась я. — Но во мне вы увидели претендента на первый смертельный случай. Новая школьница, которая ещё толком ни с кем не познакомилась и не подружилась. Если она умрёт, то никто и горевать не будет, так ведь? Но я цыганка, а «шутить» так с цыганкой не стоит.

Теперь же женщина потупила взор. Она стремилась заставить окружающих её людей поверить в существующие сверхъестественные способности. Но в то же самое время отчасти чувствовала себя безнаказанной. То, что не видно и не доказано — не существует. Значит, можно делать всё, что хочется, не неся никаких последствий. Но когда столкнулась со сверхъестественным лично, то поняла, что всё-таки карма есть. Во