– Ошибаешься: это Бомонт бросил мне вызов!

– Тебе? Может, надеялся на восстановление супружеских отношений?

Джемма пожала плечами:

– Стоит взглянуть в его лицо, удивительно похожее на лик Иоанна Крестителя, как я ощущаю всю тяжесть своих грехов. Так что на это надеяться не приходится.

– Но ты ведь не влюбишься в Вильерса? – нерешительно спросила Харриет. – Я умру от угрызений совести, если по моей вине ты больно обожжешься.

– Считаешь, что обаяние Вильерса может затуманить мне разум?

– Не знаю. Я все еще испытываю ужасный стыд, когда думаю о той ночи, когда я… я… отдавалась его ласкам, – прошептала Харриет. – Словно Бенджамин умер именно в этот час.

– Послушай меня! – прошипела Джемма, подавшись вперед. – Ты не предала Бенджамина. И хотя была весьма близка… это не одно и то же. Я точно знаю. Потому что несколько раз изменяла Бомонту, хотя только после того, как застала его с любовницей. И первый раз оказался настоящим потрясением.

– Знаешь, что непрерывно терзает меня? – прошептала Харриет. – Что, если Вильерс рассказал Бенджамину? Что, если…

– Бенджамин покончил с собой не из-за украденного в экипаже поцелуя! – отрезала Джемма, искренне обеспокоенная отчаянием в глазах Харриет.

– Но что, если так и было? Что, если Вильерс не сказал правды о том вечере?

– Обвиняешь Вильерса в том, что он приукрасил действительность?

– Что, если так и было? – вымученно пробормотала Харриет.

– Ну не такой же он негодяй! Играет он честно, хотя и расчетливо. Собственно говоря, его игра очень похожа на мою, и именно поэтому я выиграю матч.

– Знаю, это нехорошо с моей стороны, но не посвятишь ли ты этот матч Бенджамину? Никто ни разу не сказал, что это Вильерс довел его до самоубийства. Никто!..

– Сделаю все возможное, – пообещала Джемма. – Пожалуйста, не волнуйся, Харриет. Хочешь, я узнаю у Вильерса, говорил ли он с Бенджамином насчет тебя?

– Конечно, нет!

– Шахматы – самая интимная в мире игра. Все равно что заниматься любовью. К тому времени как мы закончим нашу первую медленную партию, я узнаю все его мысли.

Харриет, грустно покачав головой, поцеловала Джемму и исчезла в темноте. Дверца экипажа захлопнулась, и лошади двинулись сквозь туман, немедленно заглушивший топот копыт.

Ну разумеется, Джемма выиграет, пусть даже Вильерс сегодня победил, причем очень красивой комбинацией. Однако матч она выиграет.

Она вошла в дом, но когда Фаул отступил, решив, что ее светлость присоединится к гостям в бальном зале, она покачала головой и попросила дворецкого извиниться. Довольно с нее вида мисс Тэтлок, хихикавшей над каждым словом ее мужа. Роберта и Деймон тоже исчезли, возможно, вместе, но сейчас ей не хотелось решать эту проблему. И, откровенно говоря, она была сыта по горло обществом миссис Гроуп. Хотя стоило прислушаться к ее совету относительно применения белил, прекрасно скрывающих морщинки.

Джемма стала подниматься наверх. Минут через сорок она уже успела принять ванну, накинуть уютный халатик и обернуть волосы полотенцем.

– Можешь идти, Брижитт.

– Но ваши волосы, ваша светлость? Они высохнут и завьются в локоны.

Однако Джемма уже уселась за шахматный столик, с бокалом французского бренди и книгой Висента. В ответ на ее извиняющуюся улыбку Брижитт, всегда считавшая, что первейшая обязанность женщины – заботиться о своей внешности, вылетела из комнаты как ошпаренная.

Наконец они решили устроиться в маленькой гостиной, той самой, в которую Джемма привела Роберту сразу после ее приезда в дом. Пока Деймон звонил прислуге, Роберта подошла к стене, чтобы еще раз взглянуть на глупое, пьяное от крови лицо Юдифи, но картины здесь больше не было.

– Если мы собираемся пить, – объявил Деймон, – а это важнейшая составная часть игры, вы должны поесть. За ужином вы и кусочка не проглотили.

– Я не слишком большая любительница изысканной еды, – призналась Роберта. – Живя в доме, где повар – француз, я скоро совсем отощаю.

– Предпочитаете яблоки и крутые яйца?

– Не только. Нашей кухарке прекрасно удаются простые блюда.

– Повар Бомонта, разумеется, француз с дьявольским темпераментом. По крайней мере так уверяет Рэнсом.

– Не странно ли, что ваш школьный друг – всего лишь секретарь герцога?

– Вовсе нет. Я сам рекомендовал его на эту должность.

В этот момент дверь открылась.

– О, Фаул! – приветствовал Деймон. – Нельзя ли принести нам легкий ужин и бутылку-другую шампанского?

– Не люблю шампанского, – отказалась Роберта. – Может, что-то другое?

– А вино любите?

– Только сладкое.

Деймона передернуло.

– Невыносимо. Ничего подобного в доме нет, а если вы начнете увлекаться сладким вином, через пару часов у вас будет раскалываться голова.

– Может, миндальный ликер? – предложил Фаул.

– Ни в коем случае! Не хочу, чтобы завтра утром нашу гостью выворачивало наизнанку.

– В таком случае можно попробовать нечто вроде пунша из шампанского с земляникой, милорд. Ягоды только сейчас привезли из деревни, и, думаю, такая смесь леди Роберте понравится.

– Фрукты, залитые шампанским, – холодно повторил Деймон.

Но Фаул оказался прав. Это было восхитительно.

– Если нам понадобится еще что-то, я позвоню, – сказал Деймон дворецкому и добавил, обращаясь к Роберте: – Поверьте, для того, чтобы распустить сплетни среди здешней челяди, нет способа лучше.

Роберта пожала плечами:

– У слуг этого дома и без того полно поводов для сплетен. Уверена, что мы в самом конце их списка.

– Это верно. Главная тема сегодняшних разговоров – ваша помолвка, – согласился Деймон, осторожно пригубливая напиток. – Какая мерзость! Он розовый! И в нем полно сахара!

– А мне нравится, – возразила Роберта. – От шампанского всегда щиплет в носу, но с клубникой… это так вкусно!

Деймон принес маленький столик и поставил между ними.

– Вы умеете играть в домино?

– Вы уже спрашивали, – хихикнула Роберта. Она допила свой бокал, и мир показался ей куда более радостным местом. – Честно говоря, я всегда выигрывала у своей гувернантки!

– Вы так мастерски играете?

– Просто мне везет, – самодовольно объявила она. – Я часто вытаскиваю дубли.

– В таком случае я готовлюсь раздеться, – кивнул Деймон, подворачивая манжеты.