Александр крикнул в микрофон рации, укрепленной на щеке:

– Охренел, Вова? Я же возле машины!

– Не задел?

– Да я тебе тогда голову оторвал бы. Смещаюсь влево и к машине, бей по переднему «УАЗу»!

– Понял!

И тут же вновь заработал «ПК».

Тимохин тем временем добрался до «УАЗа». Зайдя с тыла, выставил в проем распахнутой двери ствол автомата. И получил в ответ очередь из салона. Замер. Тот, кто стрелял сейчас, должен подумать, что получивший отпор неприятель попробует зайти с другой стороны. А посему, выждав секунду, прыгнул в салон. И наткнулся на спину коренастого мужчины. Отбросив автомат, крикнул в микрофон:

– Шун, не стрелять!

И, зажав шею противника мертвым захватом, рванул на себя.

Александр вовремя увидел, как из-под бандита на пол скатилась граната. Несколько секунд, и она разнесет всех внутри «УАЗа». Тимохин, выскочив из машины, выдернул за собой и душмана, бросив его на землю. «УАЗ» буквально подпрыгнул от взрыва. Взвизгнули осколки. Александр, навалившийся на моджахеда в камуфлированной форме, ждал, что тело пронзит острая, жгучая боль от попадания зазубренных, раскаленных кусков металла, но осколки прошли выше.

Тимохин вывернул бандиту руки назад и захлестнул их веревкой, скрепив специальным узлом.

От капота появился Шунко:

– Жив, Саня?

– Живой! Подорвать себя захотел, ублюдок, вместе со мной. Не получилось. Но сейчас я ребра козлу оприходую.

Старший лейтенант рывком развернул боевика с груди на спину и... воскликнул:

– Оп-па! Да это сам господин полковник Кашнин. Ну что, допрыгался, тварь?

Тимохин повернулся к прапорщику:

– Вова, вон дух лежит, рядом черная чалма, глянь, не Асадани ли это?

Шунко не тронулся с места:

– Асадани! Отсюда видно.

– Так что, кроме водилы и главарей, в машине охраны не было?

– Был один. Рядом с водилой. Я их из «ПК» завалил.

– Чуть было не вместе со мной!

– А ты не знал, что нельзя выходить на линию встречного огня при штурме машины?

– Ты бы еще определил эту линию огня! Но ладно, смотри за Кашниным, я доложусь Крымову.

Но командир сводной диверсионной группы сам вызвал Тимохина:

– Третий! Первый!

Александр ответил:

– Третий на связи!

– Ну, что у тебя, Саня?

– Асадани убит, полковника взяли!

– Молодцы! Давай этого ублюдка ко мне!

– Есть!

– Только, смотри, не покалечь его!

– Вовремя предупредил!

Тимохин повернулся к Шунко:

– Топай, Вова, обратно к Дворцову. Я отведу Кашнина к Крымову.

– Понял! Сколько, интересно, мы духов положили?

– А ты посчитай! По ходу перемещения на позицию. Хотя я тебе и так скажу, не меньше тридцати.

– Неплохо!

– Да, теперь свалить бы отсюда по-тихому!

Под прикрытием бойцов спецназа прапорщик Шунко отправился на прежнюю позицию. Тимохин же доставил Кашнина к расщелине, где за валуном устроил временный командный пункт командир диверсионной группы.

Крымов вплотную подошел к предателю:

– Попал, сучонок? Сколько веревочке ни виться?! Скажи, мразь, за какие деньги ты родину и друзей своих боевых продал?

Кашнин умел владеть собой:

– А не пошел бы ты к черту, не знаю твоего звания!

– Я – майор Советской армии, а вот ты дерьмо ослиное без роду и племени. Так за сколько продался духам?

Кашнин отвернулся.

И тут не сдержался всегда выдержанный Крымов.

Ударом в челюсть он сбил Кашнина с ног, нагнулся над ним:

– Отвечай, падла, когда тебя майор спрашивает?!

Кашин сплюнул кровь, пошедшую из разбитой губы:

– Тебе такие деньги и не снились. А ты, смотрю, вояка еще тот. Мастак бить связанного! И давно это практикуется в советском спецназе?

Только сейчас Крымов заметил, что руки Кашнина, действительно, были связаны.

Он чертыхнулся, рывком поднял предателя на ноги.

– Будь моя воля, я тебя, суку, здесь же на фарш пустил бы. Но не имею права. Под суд пойдешь!

Кашнин неожиданно рассмеялся:

– Да что ты? Под какой суд? Вам нет отсюда с плоскогорья пути назад. И только я, слышишь, майор, я еще кое-что в состоянии сделать для вас.

– Что ты имеешь в виду? То, что вокруг бродят банды трусливого шакала Чарани? Так это для нас не преграда. Или ты намекаешь на что-то другое?

– Все поймешь сам. И совсем скоро. А больше я с тобой общаться не желаю. Дождусь, когда сам обратишься за помощью. Тогда и поговорим, и поторгуемся.

Тимохин взглянул на Крымова:

– Что лепечет этот ублюдок?

Командир диверсионной группы вырвал из чехла Кашнина портативную американскую радиостанцию. Та мигала красным индикатором.

Майор сплюнул на камни:

– Эта падла успела кому-то сигнал опасности передать.

Он схватил полковника за грудки:

– Кому, сучонок? Ну?

Кашнин, усмехаясь разбитым ртом, произнес:

– Тем, кто уже рядом! Тем, кто горит желанием порвать вас на куски. И ты их скоро увидишь.

Майор толкнул предателя за валун, приказав Остужину:

– Смотри за ним и срочно вызови Потапова.

Но связист не успел связаться с подполковником.

Одновременно с позиций Лебедева, Березича и Антипова прошли доклады:

– Командир! Духи!

И тут же плоскогорье вновь взорвалось автоматными очередями.

Крымов протер испачканное копотью, потное лицо:

– Так! К нам подошли боевики Чарани и, судя по докладам, пока со стороны «зеленки» и ущелья!

Он вызвал Лебедева:

– Лебедь! Крым! Что у тебя?

Сквозь стрельбу услышал:

– Между мной и Березичем из массива вышла банда рыл в пятнадцать-двадцать. Половину перекрестным огнем приземлили. Остальные отходят вглубь массива. Наши позиции они зафиксировали. Думаю, разбившись на подгруппы, а возможно, получив подкрепление, они скоро атакуют нас с Березичем по отдельности. И мы ни хрена не удержим их.

Крымов принимал решения мгновенно:

– Отойти на окраину кишлака сможешь?

– Смогу!

– Давай! Уходи к селению и занимай позицию в развалинах. Сектор обстрела – «зеленка» по всему фронту!