месте. Прорвать нашей сдвоенной силой дыру и сразу же скрыться. Пока в координационном центре определят место, пока отправят ликвидаторов, мы будем уже далеко.

Все бы неплохо, но мы не могли взять с собой Аллана. Если вдруг его сила присоединится к нашей, никакого прорыва не получится. А оставить его надолго одного мы не решались. Даже если он будет сидеть тихонько, хозяйка все равно узнает и устроит нам выволочку. И это в лучшем случае.

Поехать ночью? А если Аллан проснется, испугается, начнет плакать? Вот тогда нам точно придется искать другое жилье. Вряд ли Оссиму удастся так сразу убедить стражей, что вовсе не мы причина их бед. На это понадобится время. Возможно, нам даже придется повторить свой трюк.

Если, конечно, он вообще удастся.

Пришлось идти на риск. Мы рассказали Аллану, что собираемся сделать.

— Твоя задача побыть ночью одному и не плакать.

— Хорошо, — вздохнул он. — Жаль, что нельзя было взять с собой Йокко. С ним я не боялся бы. Но я буду разговаривать со светом.

— Ты разговариваешь с ним?

Не то чтобы я удивилась — после всего-то случившегося с нами! Но все равно было как-то… странно.

— Я с ним, — кивнул Аллан. — Он не отвечает, конечно, но я знаю, что слышит. А если вдруг будет очень нужно, что-то подскажет.

Эх, если бы свет подсказал ему, как нам поступить. Но, видимо, это было не так уж и нужно. То есть нужно — но только нам.

Следующим вечером Эйдар вывел повозку за ворота, отъехал к соседнему переулку и остановился там, дожидаясь меня. Я уложила Аллана спать, а когда все в доме стихло, осторожно выбралась на улицу. К счастью, ночь была ясная, лунная, и мы хорошо видели, куда едем. Улица шла влево, к порту, а мы свернули направо, к пустынному побережью. Дороги здесь не было, повозку трясло так, что я прикусила язык и ударилась головой о стенку.

Ехали мы не слишком долго. Эйдар остановился и помог мне выйти. Дальше нам предстояло идти пешком, чтобы не остаться, как в прошлый раз, без лошади.

Это было бы даже красиво — огромная луна, звезды, море. И романтично, безусловно. Эйдар крепко держал меня за руку, как на свидании. Но мне было сейчас не до красоты и романтики.

— Может, уже достаточно? — спросила я, поежившись: ветер пробирался под плащ.

— Если хочешь идти в город пешком, то да, достаточно, — отрезал Эйдар. — Лучше пройти еще немного сейчас, чем потом возвращаться до обеда.

Наконец он остановился и огляделся.

— Пожалуй, теперь уже хватит.

Крепко обняв меня, Эйдар припал к моим губам так, словно это был последний наш поцелуй.

— Ну… давай, — шепнул он.

Как и в прошлый раз, я закрыла глаза и представила, что мы превращаемся в столб огня, уходящий в небо, вспарываем, разрываем ткань пространства. Но… ничего не происходило.

То есть наша сила, объединившись, направлялась в небо — и все. Ни ослепительного света, ни рева, разрывающего уши, ни боли во всем теле.

— Не получается! — в отчаянии простонала я.

— Да, — с досадой скривился Эйдар. — Хватит, Лиза. Ничего не выйдет. Надо возвращаться.

Только что мы шли с надеждой на какие-то перемены к лучшему, а теперь с каждым шагом нас все больше захватывало отчаяние.

— Как ты думаешь, — спросила я, туже запахивая плащ, — почему на этот раз не получилось? Потому что ткань стала слишком плотной и нашей силы не хватило?

— Может быть, — Эйдар пожал плечами. — А может, потому, что наша сила уже не та, что раньше.

— В каком смысле?

— Разве ничего не изменилось? Между нами?

— Ты имеешь в виду секс? Я думала, это, наоборот, должно было ее увеличить.

— Какая разница, Лиза? Факт в том, что мы не смогли.

Лошадь смирно щипала чахлую траву там, где мы оставили повозку. Я села внутрь, Эйдар на козлы, и мы поехали обратно. От всех этих волнений сильно разболелась голова. Хотелось поскорее добраться домой и лечь спать. Пусть даже всего на пару часов.

Эйдар остановил повозку на том же месте в переулке.

— Иди, Лиза, — сказал он, подав мне руку.

— А ты? — удивилась я.

— Я подремлю здесь, в повозке. Поставлю утром. Не стоит обращать на себя внимание.

Точно так же тихо, как выходила, я пробралась в дом. Аллан спал, раскинувшись поперек кровати. Пришлось осторожно его подвинуть.

— Лиза, это ты? — пробормотал он сквозь сон. — Это хорошо. Время разорвалось.

Время? О чем он?

Но Аллан уже спал, прижавшись ко мне и сладко почмокивая. Меня тоже не хватило на то, чтобы размышлять над его словами. Не успела закрыть глаза, как тут же провалилась в сон.

Утром, когда вернулся Эйдар и мы ели свой скудный завтрак, я спросила Аллана, о чем он говорил.

— Я не помню, — рыжие бровки сдвинулись, лоб прихмурился. — Я спал. Жаль, что у вас ничего не получилось. Но мне почему-то кажется… не знаю, как будто что-то изменилось.

— Лиза, ты ведь можешь вашей особой связью спросить Майкеля, нет ли изменений фона и плотности? — насторожился Эйдар. — Попроси написать его. Так будет быстрее.

Я сделала это, и через четыре дня мы получили «на буквы» письмо, в котором Майкель писал, что никаких изменений нет. Однако Аллан утверждал: что-то произошло. А я вспоминала его сонные слова о разорванном времени.

Случайность? Или нет?

* * *

— Ты знаешь, Лиза, — сказал Эйдар через несколько дней после того, как мы получили письмо от Майкеля, — у меня такое ощущение, будто что-то… не так. Не могу понять, в чем дело. А тебе не кажется?

Я старательно прислушалась к себе. И поняла, что он прав. Действительно что-то не так. Но вот что?

Разорванное время, сказал Аллан. Нет ли тут какой-нибудь связи?

Время, время…

В голове снова крутился обрывок упущенной мысли — словно дразнился, показывая язык. Может быть, она как раз была связана со временем?

Эйдар ушел на работу в порт, мы с Алланом вышли к морю погулять. День был холодный, ветреный, покрытые пеной волны тащили на берег водоросли и всякий сор. Аллан убежал вперед, выискивая красивые раковины, а я шла нога за ногу, разглядывая причудливые очертания туч над морем. Свинцово-серые с лиловым