– Ещё раз такое скажешь – умрёшь. Моя королева должна жить! Понял! Мне всё равно, что ты будешь делать и как, её величество должна жить!

– Ваше величество, простите меня, роды ведёт повитуха. С нею уже обо всём договорено и обговорено. У неё большой опыт. Я лишь хотел, чтобы вы знали о моих опасениях…

– Плевать мне на ваши расклады! Ты будешь рядом и вмешаешься в любой момент. Ты понял?

Лекарь низко поклонился.

– И не ты один. Бери всех, кому доверяешь. В день родов вы должны все быть здесь! Рядом!

– Как скажете, ваше величество…

– И ещё, Мэрдок… – голос короля стал хриплым, дыхание участилось, – Если тебе придётся делать выбор, я хочу, чтобы жила моя королева…

– Да, ваше величество… – доктор побледнел ещё сильнее.

– Ты хорошо меня услышал? – голос короля звучал обманчиво спокойно и вкрадчиво.

– Да, ваше величество.

– Убирайся! – Фернан резко отпустил находящегося на пороге обморока лекаря.

Казалось, разговор забрал все физические и духовные силы… Король откинулся на спинку кресла и провёл дрожащей рукой по лицу, вытирая холодную испарину. Он вдруг понял, как сильно боится потерять супругу… и ничего не в состоянии изменить.

*****

Уже поздним вечером в покои королевы деликатно постучали. В проёме двери показался герцог Милонский.

– Миледи, я к твоим услугам, – Нэвил поцеловал руку любимой королевы, которая сидела в кресле  перед камином с книгой в руках. У ног её величества привычно лежал огромный серо-голубой пёс. При появлении герцога он поднял страшную морду, но, уловив знакомый запах, приветственно слегка вильнул хвостом и вернул морду на передние лапы, грозно рыкнув, на всякий случай.

– Да ладно тебе, Рок, – буркнул герцог псу, но гладить поостерёгся.

– Друг мой, мой верный советник, спасибо, что пришёл. Я хочу обратиться к тебе с просьбой. – Флер вопросительно посмотрела на мужчину.

– Сделаю всё, что смогу, ваше величество, – тут же заверил его светлость.

– Я хочу передать тебе два письма. Срок моей беременности приближается к концу. Я вижу, как обеспокоен Мэрдок. Да, и у меня… нехорошее предчувствие. Брось, герцог, не перебивай, – она подняла руку, останавливая Нэвила, хотевшего возразить, – Этот разговор даётся мне с трудом. Прошу… Итак, я написала два письма. Я знаю, что могу доверить их только тебе. Если вдруг что-то пойдёт не так во время родов, передай, будь любезен, вот это письмо, – Флер передала опечатанный свиток, – его величеству. А вот это, – она протянула небольшой пухлый конверт из плотной голубой тиснёной бумаги, также опечатанный её личной печатью, – его светлости герцогу Берскому… Если всё будет хорошо, ты просто вернёшь мне их. И мы забудем об этом разговоре.

Нэвил взял оба письма.

– Флер, я сделаю, как ты желаешь. Но, прошу… нет, умоляю, постарайся, чтобы твои плохие предчувствия не оправдались. Мне будет бесконечно жаль. Ты же знаешь…

– Нэвил, я буду очень стараться, – грустная улыба тронула её красивые губы, – Это всего лишь небольшая предосторожность… на всякий случай. Не переживай за меня, друг мой. Всё будет так, как предназначено свыше. Я хочу, чтобы ты знал, я счастлива, что в когда-то чужом для меня королевстве, я обрела такого друга, как ты. Я помню, как ты читал мне те сказки, и всегда помнила, что ты сказал тогда. А ещё, я всегда знала, что ты так и сделаешь, если я однажды попрошу… Это всегда давало мне силы жить, – Флер потянулась, взяла герцога за руку и прислонилась к ней лбом, – Ты – необыкновенный, чудесный человек. Королю очень повезло, что рядом с ним есть ты. Надеюсь, так будет всегда. Теперь иди, прошу тебя. Этот разговор нагнал на меня тоску, – она отпустила его руку, и огромные глаза цвета горького шоколада заблестели от навернувшихся непрошеных слёз.

Отчего-то грудь герцога, словно железный обруч стянул. Где-то в горле появился противный вязкий ком, стало трудно дышать. Он легко поцеловал тонкие пальчики Флер, а затем, чуть поколебавшись, обхватил её подбородок сильными пальцами, заставляя королеву поднять голову, нежно коснулся губами её таких желанных губ, задержался на несколько долгих мгновений, запоминая их вкус, и быстро покинул покои.

В глубине души герцога взвыла мрачная тоска. Нэвил абсолютно точно понял, королева Эборна только что лично попрощалась со своим советником…

Королева проводила взглядом Нэвила. Отложила книгу в сторону и слегка хлопнула по колену:

– Рок, – позвала тихо.

Пёс тут же поднялся и положил тяжёлую голову на указанное место, уткнулся носом в большой живот, внимательными влажными глазами уставился в глаза королевы, ожидая ласки.

– Прости, дружок, – Флер положила руку на широкий лоб, с нежностью потрепала жёсткую шерсть, – с каждым днём мне всё тяжелее гулять с тобой. Ничего, скоро всё изменится, – королева с любовью и нежностью погладила живот, – и мы с тобой ещё поиграем в парке.

Пёс тяжело вздохнул и лизнул руку любимой хозяйки. Он подождёт. Он всё понимает.

Отдав себя, ты сохранишь навеки

Себя в созданье новом — в человеке.

У. Шекспир

Схватки начались ночью. Сначала всё было терпимо, и фрейлины, выдернутые из спален, счастливо улыбались, переговаривались, помогая Флер переодеться и подготавливая кровать. Затем пришла повитуха, и всё завертелось. Роды шли медленно. Когда схватки начали доставлять Флер сильную боль, его величество бесцеремонно выставили за дверь, не обращая внимания на протесты и угрозы.

И вот его величество уже пять часов сидел в гостиной под закрытыми дверями покоев своей королевы. Его лицо осунулось, а непослушные руки подрагивали. Ещё никогда ему не было так страшно. Ему никто ничего не говорил. Лишь иногда из-за двери слышался тяжёлый протяжный стон Флер. И тогда его величество начинал беситься – метаться, как раненый зверь, и бить кулаками в каменные стены, сбивая костяшки в кровь. Наконец, из комнаты вышла бледная растерянная повитуха.

– Ваше величество, королева очень слаба, – усталая женщина прятала глаза, – Я не могу остановить кровь. Вы должны быть готовы…

– К чему?!! – взревел Фернан, хватая за горло уставшую женщину и припечатывая её к каменной стене. – Говори! Или, клянусь, убью прямо здесь!

Герцоги Милонский и Арельский схватили короля за руки, стараясь разжать железную хватку.

– Ваше величество, прекратите! Вы же её чуть насмерть не придушили!

Фернан нехотя отпустил повитуху и рыкнул:

– Лекарей сюда! Всех! И не дай Бог с моей королевой что-то случится…

Всем лучшим лекарям, во главе с Мэрдоком, заранее приказали прибыть во дворец и быть готовыми в любую минуту. Уже неделю они жили в Эрителле. Когда им сообщили, что роды начались, они собрались и ожидали в одной из гостевых комнат. Так что, буквально через несколько минут трое серьёзных мужчин с чемоданчиками, в которых прятали инструменты, вошли в покои королевы.