Что же это за колдовство? Нагаш никогда не видел ничего подобного. Даже его наставники-друкаи в Кхемри никогда не упоминали ни о чем в этом роде. Что еще знают эти варвары, чего не знает он?

Нагаш приказал своим воинам начать преследование убегающих северян. Теперь, оценивая ход сражения, некромант думал о том, что положение оказалось рискованным, куда рискованнее, чем он мог предположить заранее. Его небольшое войско нежити почти уничтожено, и неизвестно, сколько Ягхуров осталось в живых. Продлись сражение на площадке еще несколько минут, исход битвы мог оказаться совсем другим.

Некромант пересек площадку, переступая через разбитые скелеты и истекающие кровью тела. Он подошел к ведьме и остановился, внимательно рассматривая труп. Она была одета в темную мантию, на боку у нее висел кривой кинжал, а на шее — ожерелье из бронзовых пластинок с выгравированными на них странными рунами.

Нагаш опустился рядом с ней на колени и взял посох. Деревяшку венчал не человеческий череп. Нагаш рассматривал его в неверном свете костра несколько минут, пока не понял, что это череп огромной крысы.

Неожиданно воздух разорвали громкие крики. Нагаш обернулся. На площадке появились Айгуль и остальные вожди. Их лица украшали боевые раны, с оружия капала кровь. С ними пришел и Хатурк, глаза его пылали торжеством.

— Они бегут! — кричал адепт. — Северяне бегут домой! Все произошло так, как ты сказал, хозяин!

Это вряд ли, подумал Нагаш. Он недооценил Отрекшихся. Они оказались куда более могущественными, чем он ожидал. Мы победили, потому что противник был не готов и слишком уверен в себе. В следующий раз все будет по-другому.

А следующий раз обязательно будет. И сражения будут продолжаться до тех пор, пока Отрекшиеся окончательно не покорятся. Кампания может отнять годы, а то и десятилетия, но закончится она только после того, как одна из сторон будет разбита наголову.

Нагаш намеревался превратить их в подданных своей империи. От них будет куда больше толку, чем от Ягхуров.

Айгуль медленно приблизился к некроманту, на его лице читались страх и изумление. Остановившись в нескольких шагах от Нагаша, он опустился на колени.

— Все приветствуют бога горы, — глухо произнес он, согнулся в пояснице и прижался лбом к пропитанной кровью земле. Один за другим остальные вожди последовали его примеру.

Нагаш поднялся на ноги. Их поклонение ничего для него не значило. Он помнил, как в самом начале варвары чуть не испортили нападение, и не испытывал к ним ничего, кроме презрения.

Хатурк подошел к некроманту с выражением исступленного восторга на грубом лице и низко поклонился.

— Вожди готовы получить свою награду, хозяин, — гордо произнес он.

Нагаш подавил злобный смешок. Обещая сообщить им секрет силы северян, он имел в виду нечто вроде умения обработки металла или простой тактики ведения боя. Но рассказывать такое этим скотам — зря тратить время. Наверняка они ждут от него какого-нибудь магического дара или, что еще хуже, паршивого чуда!

И тут ему в голову пришла жестокая идея. Он взглянул на Хатурка и улыбнулся, как человек улыбается покорному псу.

— Они хотят, чтобы сила Отрекшихся перешла к ним? Отлично. Скажи им вот что: сила человека заключена в его плоти и костях. Сердце — источник силы. Печень — источник доблести. Если вы хотите стать как они, съешьте их, глодайте до костей.

Глаза Хатурка потрясенно распахнулись.

— Ты… ты имеешь в виду…

— Скажи им! — приказал Нагаш. — Приказываю! Скажи, что они должны съесть мертвых. Это единственный способ!

Адепт уставился на некроманта, и на его лице застыл ужас. Подождав немного, Нагаш решил, что Хатурк не решится, но этот болван снова ему поклонился и повернулся к вождям, чтобы сообщить им первый приказ нового бога.

Ламия, Город Зари, 76-й год Пхакта Справедливого

(—1597 год по имперскому летосчислению)

Новость о смерти царя Ламашиззара разлетелась во все стороны через несколько часов после официального объявления. Быстроногие гонцы помчались через Золотую Долину, неся весть в Ливару и Разетру, а оттуда мимо разрушенного Махрака в Долину Царей и города на западе. Не прошло и нескольких месяцев, как царские процессии каждого из семи городов пустились в путь, направляясь на восток, чтобы отдать последние почести умершему царю и оценить положение дел в Городе Зари. В великих городах Неехары считалось редкостью, если трон занимала царица, а в самой Ламии и вовсе неслыханно. Строились предположения о том, как это повлияет на сложную сеть торговых сделок, сплетенную в городе во время правления Ламашиззара. Цари-жрецы поспешили как можно скорее попасть в Ламию, подозревая, что тот, кому раньше всех удастся добраться до царицы, получит наилучшие шансы извлечь выгоду из нового режима.

Первой прибыла царица Амунет из далекого Нумаса, проплыв на баркасе вверх по Реке Жизни. Потом караван продолжил путь в горах, вплоть до торговых баз, построенных на берегах Озера Жизни. Там нумасийцы сняли груз с двух десятков своих лучших коней, оседлали их и поскакали по извилистым горным перевалам к северному краю Золотой Долины.

Царь Теремун из Зандри двигался тем же путем и прибыл чуть позже во главе процессии северных рабов, нагруженных подарками для новой царицы. Когда делегация из Зандри пересекала долину, на нее напали разбойники, так что они потеряли несколько человек, прежде чем укрылись в городе.

Следующим в Золотую Долину прибыл суровый седовласый царь Кватара Найим в сопровождении торжественной свиты жрецов, осыпавших себя пеплом в знак траура. Осаждаемый со всех сторон оставшимися без крова иерофантами Махрака, правитель Кватара провел всю свою жизнь, пытаясь восстановить как свой город, так и Махрак, причем с минимальным успехом. Если бы не толковый капитан у городских ворот, делегацию вполне могли бы принять за нищих попрошаек и погнать прочь.

Спустя две недели после делегации Кватара явилась куда большая процессия во главе с царем Ка-Сабара Амун-хотепом и двумя десятками аристократов в древних доспехах когда-то могущественного Бронзового Легиона. Хотя город после ужасной осады, случившейся полстолетия назад, в основном лежал в руинах, Амун-хотеп стремился продемонстрировать остальным царям, что он и его город остаются силой, с которой нужно считаться. Его слуги несли богатые дары для царицы, причем скорее всего ради них пришлось обчистить до нитки сам царский дворец, а судя по испачканным кровью наконечникам копий царских воинов, бандиты из долины сильно пожалели, что попытались отнять эти сокровища у Амун-хотепа.

Как ни забавно, но города, расположенные ближе всего к Ламии, последними прислали свои делегации для чествования царицы. Сначала прибыл царь Шепрет из Разетры, с суровым лицом, экипированный как для военных действий, во главе процессии царских гвардейцев в доспехах из глянцевитой чешуи ящеров. В отличие от прочих делегаций, везущих в дар золото и драгоценные камни, разетранцы привезли богатства джунглей: необработанный янтарь, отполированный рог громовых ящеров и кувшины, полные экзотических трав, которые больше нигде в стране не росли.