Солнечный свет отражался от полированной поверхности маски, слишком яркий, чтобы на него смотреть. Неферата ощущала солнечные лучи на обнаженных руках, но испытывала всего лишь легкий дискомфорт — так отступает боль после укуса хиксы. Даже Нагашу и его бессмертным приходилось избегать обжигающих лучей Птра, но царица обнаружила, что солнце не причиняет ей вреда. Она ничем не походила на некроманта и его приспешников: каким-то образом она заново родилась в тигеле, где плавились яд, колдовство и смерть. Взаимодействие яда сфинкса с силой эликсира и ритуалов Архана превратило ее в существо из плоти, недоступное смерти.

Она была не просто бессмертной. Неферата стала подобна самой Асаф, и все тайны мира лежали у ее ног. Она ощущала, как солнце движется по небу, чувствовала ритм приливов сквозь камни у себя под ногами. Она ощущала присутствие каждого человеческого существа в этом зале для приемов, от членов личного Совета, стоявших у подножия трона, до принца Поднебесного Дома и его свиты и даже бесстрастных царских стражей, охранявших зал с той стороны двери. Она слышала каждое движение, чуяла запахи их кожи и ощущала богатый, сладкий вкус крови, бежавшей по их жилам.

Кровь, всегда кровь — вот что было главным у нее в мозгу. Если и имелось хоть какое-нибудь слабое место в ее новом существовании, это была бесконечная жажда человеческой крови. Она являлась источником ее могущества, в тысячу раз чище и мощнее, чем жалкий отвар Нагаша, но стоило царице напиться досыта, как она тут же начинала жаждать еще. Неферата уже выяснила, что для поддержания сил ей необходимо пить кровь каждую ночь. К счастью, в ее полном распоряжении имелся целый город человеческих душ, и она знала, что недостатка в крови не будет. Царица вяло улыбнулась под суровыми изгибами своей маски и всмотрелась в юное, красивое лицо принца Ксиана с ледяной напряженностью голодной львицы. На его лице застыло выражение рассчитанного презрения. Он и его свита, не дойдя дюжины шагов до личного Совета царицы, внезапно остановились, словно только сейчас заметили ламианских аристократов. Как и раньше, Потомка Небес сопровождали раболепный переводчик, несколько высокомерных чиновников и безмолвная спокойная молодая женщина, лицо и руки которой были выбелены в точности как у Нефераты. Царица не знала, жена это князя или просто любимая наложница. Незнакомка сцепила руки на талии, а взгляд устремила в точку сразу за каблуками Ксиана.

Ксиан едва заметно шевельнул длинным пальцем, увенчанным позолоченным ногтем, и его переводчик немедленно сделал маленький шажок к трону.

— Потомок Небес выражает свои соболезнования по поводу смерти вашего супруга, — скованно произнес он. — Он не мог не заметить вашу скорбь, столь глубокую, что даже самые простые церемонии являются для вас сейчас слишком тяжелой ношей.

Улыбка Нефераты сделалась резкой.

— Потомок Небес ошибается, — произнесла она, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально и безучастно. — Я вполне сознаю свои обязательства правительницы и хозяйки. Разве к нему отнеслись без должной учтивости и уважения?

Переводчик помолчал, крепко сжав губы, словно подбирал подобающий ответ.

— К моему вечному стыду, вынужден сообщить вам, что ваши стражи отказались впустить слуг Потомка Небес, чтобы они подготовили зал к его прибытию. — Он развел руками. — Где мой господин и владыка может насладиться покоем и отдыхом, угощая вас превосходным чаем и ведя изысканную беседу?

— В Зале Царей всего один трон, — холодно ответила Неферата, с наслаждением заметив, как вздрогнул переводчик. — Кроме того, это место для ведения государственных дел, а не для праздной болтовни. — Царица небрежно повела рукой. — Хотя Потомку Небес можно простить его заблуждение, поскольку его впервые допустили к этому трону.

Один из чиновников принца приглушенно ахнул. Остальные держали себя в руках, но Неферата слышала, как гневно бьются их сердца. Она не могла бы оскорбить принца сильнее, даже если бы подошла к нему и влепила пощечину.

Переводчик окончательно растерялся. Не зная, что делать дальше, он повернулся и уставился на Ксиана, чье лицо казалось высеченным из камня. Потомок Небес еще раз шевельнул изогнутым ногтем, чиновник низко поклонился, глубоко вздохнул и снова повернулся к царице.

— Потомок Небес имеет честь передать вам известие от его божественного отца, Императора Неба и Земли, — произнес переводчик с видом оскорбленного достоинства. — Он желает сообщить вам, что Империи даровано огромное состояние в виде золотых приисков в провинции Гуаньян. И оно настолько велико, что ценность золота значительно понизилась по сравнению с тем, какой была, когда ваш отец заключил договор с Империей. — В глазах чиновника сверкнула крохотная искорка удовлетворения, когда он поклонился трону. — Остается последняя выплата, чтобы уладить дело между Ламией и Поднебесным Домом, но, чтобы соответствовать условиям долгового обязательства, она должна быть в три раза больше, чем оговоренная ранее сумма.

В большом зале повисла тишина. Принц и его свита смотрели и молчали, ожидая гневных выкриков и начиная понемногу беспокоиться, когда их не последовало. Наконец после долгой паузы царица покачала головой:

— Нет.

Вот теперь послышались гневные крики, но это возмущалась свита принца, выражая негодование оскорблением, нанесенным чести Потомка Небес. Один из чиновников зашел так далеко, что шагнул в сторону трона и погрозил царице кулаком. Прежде чем он успел сделать еще шаг, на его пути встал Абхораш, а кончик железного меча военачальника уперся в ямку на горле чиновника.

— Довольно, — произнесла Неферата, и ее голос легко перекрыл начавшийся шум. — Принц Ксиан, дерзость вашей свиты оскорбляет меня. Они немедленно уберутся отсюда.

Переводчик выпятил узкую грудь.

— Не вам распоряжаться…

— Прочь! — приказала Неферата, напрягая волю.

Имперские чиновники кинулись бежать, наступая на полы своей одежды, торопясь выполнить приказ царицы. Спустя несколько секунд в зале остались только принц и его женщина.

Неферата медленно встала с трона. Движения ее были плавными и грациозными и завораживали, как движения кобры. Она спустилась вниз по ступеням и подошла к Потомку Небес, продолжавшему стоять на месте исключительно из упрямой гордости. Царица подошла так близко, что могла прикоснуться к нему, и заглянула в темные глаза.

— То, о чем просит ваш отец, невозможно, — негромко произнесла Неферата, напрягла волю и с удовлетворением услышала, как в ответ сердце князя заколотилось быстрее. — И вы знаете это не хуже, чем я. — Она изучающе всмотрелась в его лицо, слегка наклонив золотую маску. — Вы умный человек, принц Ксиан. И прагматичный, иначе вы ни за что не согласились бы приехать сюда. Поэтому не исключено, что существует способ выплатить долг Ламии другой валютой, не золотом.

Принц Ксиан слегка нахмурился и поколебался немного, прежде чем ответить царице.

— И что вы можете предложить? — спросил он на беглом неехарском.

Царица сделала еще шаг и положила руку ему на грудь, прямо на то место, где шея соединялась с ключицей. Она ощущала, как сладко пульсирует кровь прямо под кожей принца. Губы ее приоткрылись, задев кончики острых как бритва клыков.