– У вас в ординаторской слишком много жизни! – говорит наш заведующий отделением, когда беспорядок в ординаторской начинает сильно его доставать.

Принято же считать, что жизнь – это хаос, а смерть – это порядок. Поэтому заведующий так и выражается. В ординаторской у нас не то чтобы царит ужасный бардак, скорее наблюдается отсутствие единообразия. У одного на столе стоит недопитая чашка чая, у другого лежит ворох бумаг, у третьего – надкусанное яблоко, а на диване всегда валяется плед. С пледом история особая – после каждого замечания заведующего, мы его аккуратно сворачиваем и убираем в шкаф, к прочим постельным принадлежностям. Но коварный плед неведомыми путями возвращается на диван.

Внимательные читатели сейчас подумают: «А зачем патологоанатомам постельные принадлежности в ординаторской? Они же по ночам не дежурят…» Да, ночных дежурств у нас нет, и мы этому несказанно рады. Но время от времени кому-то приходится допоздна засиживаться на работе. Дел много, отчет или статью срочно сдать надо, над диссертацией человек заработался… Если закончишь дела во втором часу ночи, а к восьми надо быть на работе, то уже и домой ехать нет смысла, проще в ординаторской переночевать.

Мне захотелось завершить эту серьезную книгу чем-то несерьезным. Поэтому я расскажу вам свой любимый анекдот про врачей, в том числе и про патологоанатомов. Точнее, это даже не просто анекдот, а притча.

Однажды Терапевт, Психиатр, Хирург и Патологоанатом отправились поохотиться на уток. Приехали на место, засели в камышах и стали ждать, когда покажутся утки. На четверых у них было всего одно ружье, но это их не смущало. Они договорились, что станут стрелять по очереди.

Первым должен был стрелять Терапевт.

Когда из камышей вылетела утка, Терапевт вскинул ружье, но с выстрелом замешкался. Он начал рассуждать: «А утка ли это? Откуда мне знать? Может, это глухарь, а может, ворона?..» Утка, разумеется, не стала ждать, пока Терапевт додумает до конца. Она улетела. Терапевт передал ружье Психиатру.

Когда из камышей вылетела следующая утка, Психиатр прицелился и тоже начал размышлять: «Это утка, и я знаю, что это утка, но знает ли она сама, что она утка? Вдруг она считает себя гусем или летающей рыбой?..» Короче говоря, выстрелить он не успел. Ружье перешло к Хирургу.

Коллеги еще и понять не успели, что из камышей вылетела новая утка, а Хирург уже выстрелил. И попал!

Патологоанатом протянул руку за ружьем, но Хирург ему ружья не отдал, а сказал:

– Не отвлекайся на пустяки, сделай поскорее вскрытие утки, а то мы сильно проголодались.

Работая над этой книгой, я постоянно держал в уме латинское выражение «ab uno disce omnes» – «по одному суди о других». Я понимал, что мои записки создадут впечатление не только обо мне, но и обо всех патологоанатомах в целом. Но при всем этом я нигде ничего не приврал и не приукрасил. Вот ни капельки, писал все, как есть, без шлифовки и лакировки. Хотя, скажу вам честно, иногда так и подмывало отлакировать. Но я сдерживался. Так что, не обессудьте.

Искренне ваш,

доктор Абрикосов