высоты в реку, а они – стремаются. И не «солдатиком» каким-нибудь прыгну, а по-настоящему – «ласточкой». И я прыгаю. Ухожу под воду, она мутная, я боюсь ее, этой душной воды, но знаю, что из нее можно вынырнуть и опять дышать.

И снова будут – свет, солнце, стрекозы и гладь воды.

Но это – только сон. Давно обмелела, пересохла река моего детства Дорка. И я сегодня не отважилась бы прыгать с высоты вниз головой.

Однако блики солнца были, и даже стрекозы – присутствовали. Мы сидели за большим деревянным столом посреди абсолютно пустого участка за двухметровым сплошным забором. Ну как пустого? Дом стоял все же. И довольно симпатичный двухэтажный домик. Но больше ничего не было – только трава и деревянный сарай. Бывшее совхозное картофельное поле, проданное за ненадобностью (картошку нынче в Египте дешевле покупать, чем в подмосковной зоне рискованного земледелия выращивать) под дачное строительство. Здесь Василий построил дом. Сказал, что для меня. Въедливая Ирка тут же уточнила: на кого записана недвижимость?

– Не на меня во всяком случае, – ответила я.

– Не боись! Дожмем – на тебя перепишет. Я прослежу!

Это я Ирку на новоселье приглашала. И вот теперь мы: я, Василий, Ира, Кика, грустная, тихая Наташа, яркая Поли с очередным брутальным бойфрендом Станиславом, Лариса Верещагина и сенс Владимир – сидим посреди пустого участка за двухметровым забором, жарим шашлыки на весеннем припекающем солнце.

Первое, что я сделала, увидев это пространство, – записалась на курсы ландшафтного дизайна. Всю эту пустоту предстоит заселить зелеными насаждениями.

Я и Костю приглашала, но он, узнав, что Ира будет с мужем, гордо отказался.

– Ты тоже с кем-нибудь приходи, – предложила я.

– Только если с участковым, – горько усмехнулся оперуполномоченный.

Ирка все же разбила его сердце, поганка легкомысленная.

Пьем за домик, за Василия и за меня.

– Чудесное место! – говорит Владимир. – И аура благоприятная!

– И от города недалеко, – вторит практичная Осокина, – ну, как недалеко? По пробкам, конечно, часа два мудохаться, каждый-то день, конечно, не наездишься.

– Только от сплошного забора надо избавиться, – не дает мне покоя этот забор. – Поставим легкий штакетник, какое-нибудь прозрачно-кружевное заграждение.

– Чем тебе забор не нравится? – удивляется Кика.

– Чувствую себя здесь, как жук в коробке. Да, пусть будет легкий, но с таким расчетом, чтобы таксы не просочились в дырки.

В каких замысловатых параллелях Мироздание посылает нам свои лучи! Я почему-то не сомневалась, что это они – видимо, под влиянием сенса Владимира. У Антона «коттедж в элитном поселке» с восемнадцатью котиками. У меня дом в картофельном поле, забор вокруг которого надо разрушить, а поле засадить разнообразной растительностью. А Верещагина решила, что ей мстят за землю, которую она малодушно купила когда-то по дешевке, поддавшись соблазну. Наташа продала родительскую дачу ради любимого, который ее обманул и бросил. Ира Осокина с Кикой не были на своей даче уже год – все недосуг выбраться. Владимиру снятся сны, в которых он косит траву бензиновой косой… Сельская тема, но отнюдь не пастораль. Надо бы на досуге поразгадывать эти символы, расшифровать их значение. Что всем этим хочет сказать нам Мироздание? На какой направить путь?

Тихо. Мы даже музыку выключили – шум леса, электричка где-то вдали, стрекот кузнечиков в траве. Звенящая тишина, в общем, для городского жителя.

Сенс ласково смахивает комара с запястья:

– Вот куда ты ползешь? А мне за тебя кармой отвечать.

– Хороший забор, – пожимает плечами Кика. – Чем он тебе не нравится? Никто на тебя не смотрит. Есть люди, например, которые не могут работать водителями троллейбуса. Им кажется, что если они сидят на возвышении и в стекле – все на них смотрят. Их это волнует.

– Я легко могла бы работать водителем троллейбуса, – говорю я. – Мне не кажется, что на меня все смотрят.

– Люди – главная опасность нашей жизни, – Осокина выразительно смотрит на мужа.

– Всегда важен контекст, – улыбается Лариса.

Буби и Мотя, набегавшись, возлежат на цветастых пуфиках.

Одя почти не выходит из дома, исследует его на наличие мышей, видимо.

– А знаешь, кому теперь принадлежит тот домик, в который мы когда-то ездили?21 – спросила Ира, когда пошла помогать мне на кухне. – Некой Зинаиде Кучинской.

– Кто это?

– Бывшая Василия. Одна из бывших, – вздохнула Ира. – В принципе, мне нравится эта традиция – каждой бывшей по домику оставлять. Хорошая привычка.

Я нервно задрожала. Не из-за того, что Василий бывшей оставил домик, а от того, что я вспомнила свою встречу с одной из бывших. Вернее, последствия. Как Василий меня чуть из дома не выгнал. Не хотела это вспоминать.

– Осокина, ты хотя бы сегодня можешь не портить мне праздник жизни?

Я в досаде кинула ложку на стол и, оставив Ирку в недоумении (а что такого уж она сказала?) вышла в пустое пространство участка за высоким забором. Наматывала круги вокруг дома, пытаясь успокоиться. Нервишки расшатались не на шутку, надо приводить себя в порядок.

У мангала беседует Кика с Василием.

– За что ты бьешь Ольгу? – строго вопрошает Кика.

– Она из моей винтовки стреляет по воробьям, – без тени улыбки говорит Василий.

Так рождаются легенды.

Василий ловит меня за руку, приобнял, я машинально отстранилась.

– Ты чего?

– Надеюсь, за мной сейчас никто не следит?

Василий поник головой. Это потому, что выяснилось, что он нанял человека следить за мной. Присматривать, как он выразился. После нашей поездки в Муром.

Василий не поверил мне на слово, когда я клялась, что не буду ввязываться в авантюры. А я что? Я и не ввязывалась.

С одной стороны, я негодовала: что за пакость? Что за недоверие? С другой стороны, почувствовала Васину заботу обо мне – трепетную. Но сколько времени мы потеряли, разыскивая некого господина, рвавшегося к Наташе в больницу! А это был всего лишь частный детектив, подосланный Василием. Это он решил разузнать, что случилось с моей подругой. После чего слежка за мной, конечно, стала еще интенсивнее.

Частный детектив первым и подоспел к нам с Наташей на помощь, когда к нам ломились Воронов-Коростылев, Зуйков и повар Жорик. Потом уже появился Василий и совсем поздно, когда злодеи были уже связаны и молили о пощаде, – полиция, вызванная потревоженными в ночи соседями.

Кстати, Васины частные детективы (а они все сплошь бывшие сотрудники полиции!) вполне одобрили действия осокинского розыскного агентства «Чистая вода» в части разоблачения Воронова-Коростылева и зловредных телевизионщиков, сказали, что наше функционирование было хоть и непоследовательно-суетным, слишком мельтешили мы, но в принципе ход мысли у нас был верным. То-то же! И нечего