А ещё имелись неположенцы, дембеля, повара, деды с РМО и, чего греха таить, охуевшее душьё на пару со слонярами, также желавшие похрустеть поджаристой корочкой, да ещё бы с тушняком, да залить всё дело яйцами, уведёнными с того же склада, да…

Стоило ли удивляться её номинальному присутствию и фактическому отсутствию в чёртовом бикусе? Вот то-то, не стоило, понимать надо.

Могло ли что-то сравниться в заёбе со вкусом этого говна, знакомого многим и многим из того чудесного времени нашей прекрасной юности и возможностей по перевариванию даже гвоздей?

Вы не поверите, но да, есть кое-что, вспоминаемое с уловимым трепетом вдоль хребта, сухим спазмом гортани и неуловимо сладковато-плесневелым привкусом во рту.

Сраный солдатский «Анкл Бэнс». Да не тот, где симпатичный негр преклонных лет, радующийся аболиционизму, результатам Гражданской войны, Линкольну и прочим прелестям демократии, фига, шиш, на-кося, выкуси. Солдатское порошково-крахмальное картофельное пюре, кондово-советское, сделанное не иначе как для после ядерной войны, растворяющееся ровно обойный клей «Момент», напоминая оный пропадающими хлопьями, цветом, полупрозрачностью и, временами, даже запахом.

Думаю, желай мы клеить обои в казарме, так мешка этого говнища хватило бы на все распалаги первого батальона, и держалось бы крепко, не оторвать руками в один заход. Ладно бы только сама пюрешка оказалась бы такой гадостью, так нет же. Наша инквизиция в лице столовских работников обязательно добавляла к ней усиление. В виде сраной отварной рыбы, просроченного мороженого минтая, на выходе превращая куски того в нечто, слегка уступающее гадости из самого начала фильма Бессона про Жанну Д`Арк. Ну, где двое наёмников врываются к ним в доме и пока одному, приколов старшую сестрицу к двери мечом, изысканно удовлетворяется низменные инстинкты, второму вздумалось вывалить из котелка варево с гущей.

Вот самое отвратное в этом гумусе и являло собой минтай для солдатушек, за-ради сил, роста мышечной массы, получения всяческих полезных минералов, витаминов и прочего материала, потребного при исполнении воинского долга. И…

— Соскучились по мамкиным пельмешкам, тела?! — вопрошал товарищ прапорщик.

Никто и не спорил, я вот точно соскучился.

ДМБ-2000

— Дембель, как и триппер после ЦПХ, неизбежен, — сказал товарищ старшина, — а пока вы можете провести часть своего ожидания в полезном и очень нужном заставе деле рытья хода сообщения.

Опять…

— Да вы, духи, в край охуели, — заявил товарищ сержант Иван, — качать вас надо, какой, в рот компот, дембель?! Вам до дембеля как до Китая раком. ДМБ две тыщи им… Потащило, тела, блядь, маму потеряли?!

Снова, чо уж.

Мы почти забыли про календарики, заботливо прихваченные из дома. Кто проебал, кто выкинул, кто расстался вообще странным способом. Какая, в сущности, разница? Да такая, кто девушку того самого, а кто дразнится. Все знают.

Малой, что тощий и не башкир, попался товарищам старшине Маланину и сержанту Серику с иглой и календариком. Само собой — прокалывающим дырки за прошедшую неделю. А по самому низу, дрожащей рукой и синей шариковой ручкой, явно окропляя слезами и проклятиями горькую судьбу, Малой вывел, уж точно стараясь и даже обведя, то самое. Ну — ДМБ 2000.

Почти, сука, как Владивосток у Мимитроллей.

Вощем, суд да дело, товарищи сержанты жутко возбудились из-за стремления нашего боевого товарища к скорейшей демобилизации. Казалось бы, с чего? Если солдат не мечтает уволиться, то стоит задуматься — всё ли в порядке с его головушкой?! На дворе не дремучая античность, мы не «мулы» времён имперских легионов, не арматура, жаждущая участка в Лигурии и положенное количество сестерциев на пенсию, мы духи двухгодичной срочки в России-матушке конца девяностых, верно?!

— Надо их закачать, — предложил Вася. — С утра. На зарядке.

Вася у нас отличался повышенной склонностью к физо. Оно правильно, на большее его почему-то не хватало, здоровья хоть заешься, а остальное… Вася мыслил вполне ясными категориями и справедливо считал крайне нужной и полезной заповедь про:

— Только кач приблизит нас к увольнению в запас!

— Ну нахе`г, — задумался Серик, — качнёшь, встучат, да и за`ядку месяц не проводим. Лучше после отбоя, в `аспалаге.

— А тут не стуканут, да? — Иван фыркал и дёргал головой ровно племенной будённовский жеребец. — Не, надо дать пизды, чтоб раньше времени не думали о дембеле.

А товарищ сержант Джут…

А товарищ сержант Джут молчал. А что ему было сказать, когда всем вокруг, включая всех нас, единственного слона и самого дедушку Джута, вполне ясно: сами деды несколько подохуели от безнаказанности и всё. Отсюда и мысли про кач, выписать свежих-горячих и прочее говно.

Мечтать никому не запретишь, увольнение ждёт каждого, просто всем свой срок. И…

И наш, на самом деле настанет в двухтысячном году, в Миллениум, хотя тогда мы даже слова такого не слышали. Да-да, мы о Миллениуме тупо не знали, да и откуда?

Нас собирали по России-матушке, от Урала до Центрально-Чернозёмного района, у нас не имелось интернета, мировые тренды имелись в Мск, а культура в Питере, но ни тех, ни других среди нашей оравы не случилось.

Да и вообще — мы очень много не знали.

Не знали о дне за три, приказ о котором доведут до полка в Гудермесе, через год.

Не знали об увольнениях на несколько месяцев раньше.

Не знали, что «На Моздок, на Моздок, две вертушки улетают…» будет и про нас.

Не знали, что через несколько месяцев мы вернёмся в Даг и сделаем это радостно.

Не знали, что Даг превратится из рутины в опасного злого хищника и пожрёт наших.

Не знали, что через несколько месяцев услышим, что мы фашисты.

Не знали, что чуть позже мы перестанем ими быть.

Не знали многого, включая смешную штуку…

Владивосток окажется на купюре в две тыщи. Но это случится очень и очень нескоро.

Автопарк и «Сезон туманов»

Два первых выпуска «Фантастического боевика», самой долгоиграющей серии российских издательств, две её первых книги — «Космические оборотни» и «Властелины мироздания», Большой любви они не вызвали, хотя некоторые книжонки почитывал с удовольствием, а Коул и Банч даже имелись в крохотной коллекции.

Столкнуться с книгой начальных выпусков «Азбуки» на службе казалось чем-то нереальным, но оно случилось.

Автопарк заставы внутренних войск «Первомайское» располагался у длинной стены бывшего огромного коровника и смотрел прямо на село. То самое дагестанское село, где за пару лет до девяносто восьмого рвались снаряды, ВОГи, ОГ с ПГ, яростно свистели трассера, и гулко ухало что серьёзнее.

Автопарк оказался единственным местом, полным помершего асфальта и бетонных