— Посмотрим… — пробормотал он и сел напротив Уильяма.

Тот торжествующе ухмыльнулся.

— Прекрасно! — Уильям швырнул карты на стол. Когда кто-то из игроков запротестовал, принц резко его одернул. — Заткнись, Чертон! Я бы все равно выиграл.

Я затаила дыхание.

Уильям поднялся с кресла и подошел к богато украшенному деревянному шкафу, заполненному наградами за верховую езду и плавание. Парень передвинул несколько кубков, а затем вернулся. Он нагло ухмылялся и что-то держал в руке.

— Все было там, где я оставил. Ну, Скотти, как всегда? Играем по очереди, монета решит, кто начнет. Орел или решка? — Он что-то грохнул на стол, и я на мгновение потеряла дар речи, увидев блестящий черный пистолет.

— Орел, — тихо сказал Прескот, и Уильям подбросил монету.

— Секундочку! — резко оборвала я. — Какого черта вы творите?

— Мы играем в русскую рулетку, дорогая, — самодовольно объяснил Уильям, ловко поймал монету и хлопнул себя по тыльной стороне ладони. — Будем по очереди стрелять, пока, наконец, одного из нас не поразит шальная пуля. Чисто азартная игра, правда? — Он усмехнулся, и зубы парня показались мне острее, чем когда-либо. В его глазах появилось безумное выражение, которое было мне знакомо. Жажда адреналина.

Прескот молчал.

— Орел. Ты начинаешь, принцесса Скотти, — сказал Уильям со вздохом.

Прескот стал совершенно спокойным, а его взгляд был почти тоскливым и каким-то отчаявшимся, пока он брал пистолет со стола.

— Скажи, у тебя мозги набекрень? — Я выхватила пистолет и гневно уставилась на принца. — Ты совсем сошел с ума? Ты же не хочешь всадить себе пулю в башку из-за пари?

Прескот и Уильям посмотрели на меня так, словно я несла чушь. Они начали действовать мне на нервы. Я чувствовала себя недалекой, словно была с другой планеты. Я не понимала их мир и никогда не смогу понять. Это делало Прескота недосягаемым.

Наконец Уильям расхохотался, а Прескот нежно улыбнулся мне, что, по крайней мере, смягчило жутковатое выражение в его глазах. Он отобрал у меня пистолет.

— Не волнуйся, Сильвер. — Прескот ловко открыл магазин, в котором находились пули, и показал мне одну. — Они не настоящие, это капсулы с текилой.

— За исключением смертельной пули, в которой находится табаско. Это самое острое, что есть на местном рынке. Жжение слизистых оболочек в течение нескольких часов гарантировано, — с усмешкой объяснил Уильям.

Я бросила на него злобный взгляд.

— Как глупо и по-детски, — прорычала я.

— Не лезь, мы играем в это годами! — сказал Уильям и отмахнулся.

Прескот избегал смотреть на меня, пока вставлял магазин обратно. Этот звук был ужасен.

— Не надо переживать. Я был тогда другим человеком, — пробормотал он, поднял пистолет, молниеносно выстрелил себе в рот… и сглотнул. Должно быть, ему попалась текила.

— Прескот! — прошипела я, но Уильям уже выхватил пистолет.

— Успокойся. Игра только началась, дорогая, — проговорил он, нажал на спусковой крючок и тоже сглотнул.

Вокруг нас собралась толпа зевак. Музыка стихла. Уильям вручил пистолет Прескоту, который кардинально изменился, приготовившись к очередному выстрелу. Я не была уверена, что Прескот вообще видел кого-то еще, кроме конкурента, на которого он устремил цепкий взгляд — словно хищник на добычу.

Даже его движения стали другими: они сделались чужими, более плавными, пока он не дернулся в кресле, уставившись на противника. Лицо Прескота напоминало мраморную маску: красивую, застывшую и почему-то голодную. Улыбка заиграла на его губах, когда он сглотнул и протянул Уильяму пистолет.

Тот очень неохотно взял его и выстрелил. Текила. Плечи Уильяма облегченно опустились, а от меня не ускользнула капля пота, стекавшая по лбу принца.

Теперь оставалось всего два выстрела. Предыдущие были алкогольными. Любой из парней мог получить пулю-капсулу с табаско.

— Теперь тебе нравится игра? — негромко спросил Прескот. — Пробуждает воспоминания? Ты до сих пор боишься высоты из-за наших тогдашних пари?

Судя по тому, как побледнел Уильям, вопрос глубоко задел его, однако он поспешил расплыться в шальной улыбке.

— Кого это волнует? Давай расскажем твоей подруге, почему у тебя возникают приступы паники при нехватке свободного пространства? История чрезвычайно интересная.

Я затаила дыхание. Взгляды противников встретились. Панические атаки? Я вспомнила нашу первую встречу в аэропорту, до меня кое-что дошло, и сердце болезненно сжалось. Воцарилась тишина, только напряжение продолжало нарастать.

Внезапно у меня участился пульс. Хотя они играли в русскую рулетку без настоящих пуль, но, когда Прескот вытянул руку, осторожно взял пистолет и сунул дуло в рот, в этом жесте было что-то пугающее.

После выстрела прозрачная жидкость вытекла из его уголка рта.

Он рассмеялся и бросил пистолет в центр стола.

— Я победил, Уилли. Как в старые добрые времена. Давай… стреляй, — промурлыкал Прескот, и в его глазах блеснуло азартное возбуждение.

Как и у Уильяма. Оба, казалось, были зеркальным отражением друг друга. Но это зеркало уже пошло трещинами…

Напряжение стало настолько сильным, что я с трудом дышала. Вдруг пальцы Уильяма дернулись.

Я знала, что последний выстрел причинит боль им обоим.

Парни смахивали на хомяков, бегающих в колесе и даже не пытающихся вылезти оттуда: ведь никто не показывал им, что это вообще возможно.

Я отреагировала просто. Молниеносно подавшись вперед, я схватила пистолет и под потрясенными взглядами присутствующих выстрелила себе в рот последней капсулой.

Я сглотнула и… вот дерьмо! Рот горел… нет, он пылал как от чудовищного ожога.

По всему телу выступил пот, и я застонала.

— Твою мать!

— У-у-у-у! — закричал кто-то из толпы зевак.

Если бы я сейчас не проглотила язык, надрала бы придурку задницу.

— Сильвер! Зачем ты так? — Прескот вскочил, а я едва ли могла следить своими заплаканными глазами за его движениями.

Боже, как обжигающе остро!

— Это против правил, — заворчал Уильям.

— Я победил. Выпроваживай народ! — крикнул Прескот. — Сильвер, посмотри на меня. Как ты?

— Нормально. Но я уже никогда не почувствую вкус пищи. — Я беспомощно развела руки в стороны, стараясь не дышать открытым ртом.

— Есть здесь молоко?

— Нет, — признался Уильям.

Я ненавидела этого сопляка.

Прескот прорычал ругательство и взял меня за руку.

— Пойдем, Сильвер.