Фосс раздраженно дернул плечом и тихо заворчал. Черные волосы и бороду этот рослый мужчина отрастил длиннее, чем дозволяла буква устава, но такого золотого целителя никому бы не пришло в голову корить за это.

– Я тут песчинки перебираю, Магнус, так что не ори мне под руку. Отвали к во́ронам, не мешай работать.

Маркус поспешно вышел, пересек площадку, разделявшую палатку целителей Первого алеранского с такими же палатками легиона бывших рабов. Войдя в палатку, он огляделся. Трибун-медика поднялся из-за столика, за которым записывал что-то в счетную книгу, и взглянул настороженно:

– Первое копье?

– Господин. – Маркус по-уставному приветствовал трибуна. – Поступило сообщение от принцепса, но доставивший его тяжело ранен. Я надеюсь, вы одолжите нам Доротею?

– Я бы одолжил, но она занята. Одного из наших легионеров покалечил усердный не по разуму центурион.

Маркус через плечо трибуна взглянул на лежавшего в ванне злополучного Бартиллуса. Нижняя челюсть у того распухла и посинела. Над ним, легонько придерживая его пальцами за виски, стояла на коленях женщина в сером домотканом платье. Стройная, темноволосая, утонченно красивая. Ни драгоценностей, ни украшений, только тонкая зловещая полоска рабского ошейника на горле.

Челюсть раненого странным образом шевелилась под кожей. Опухоль начала спадать, синяки светлели.

– Это мелкое, заурядное повреждение, – сказал Маркус. – А искуснейшая в лагере целительница могла бы спасти жизнь гонца. Наш трибун-медика сделал все, что в его силах.

Трибун Свободного алеранского хмыкнул:

– Пришлю ее в самом скором времени.

– Со всем почтением, господин, – сказал Маркус. – Антиллус Красс умирает.

Женщина распахнула глаза, встретила взгляд Маркуса. Глаза у нее были пронзительные. Отпустив голову Бартиллуса, она встала на ноги и подошла к трибуну.

– Я срастила кость и сдержала отек, сударь, – мягко, потупив взгляд, заговорила она. – И с радостью помогу рыцарю Антиллусу.

Трибун хмуро взглянул на нее, потом на Маркуса и, неопределенно помахав рукой, проговорил:

– Не задерживайтесь дольше необходимого.

– Да, сударь, – ответила Доротея и быстро повернулась к Маркусу.

– Первое копье, я готова.

Маркус кивнул ей, и они вдвоем поспешили к целителям Первого алеранского.

– Принцепс сказал вам, кто я такая? – заметила женщина.

– Да, сиятельная госпожа.

Она устало покачала головой:

– Нет-нет, я уже не она.

– Из-за этого ошейника, – кивнул Маркус. – Но должен же найтись способ его снять.

– Я не хочу его снимать, – ровным голосом ответила она. – Честно говоря, та, кем я стала, нравится мне куда больше той, кем была.

– Это говорит ошейник, – тихо сказал Маркус.

Доротея, бывшая госпожа Антиллус, сделала еще несколько шагов, прежде чем признать:

– Возможно. Однако для госпожи Антиллус в будущем нет места, меж тем как Доротея спасает людей, помогает им и за последние три года сделала больше добра, чем за всю прежнюю жизнь.

– Но ведь это клетка, – сказал Маркус. – Вас вынудили подчиняться чужим приказам. Запретили причинять вред, даже защищаясь.

– И мне это нравится, Первое копье. – Она бросила взгляд на палатку впереди. – Насколько серьезно ранен мой сын?

– Я не целитель, – ответил Маркус. – Но я видел, как Фосс справляется с тяжелыми ранами. И на себе испытал. Если уж он в затруднении…

Доротея коротко кивнула все с тем же безмятежным лицом:

– Там увидим. – Она искоса взглянула на Маркуса. – Мой сын знает?

Маркус покачал головой.

Она кивнула:

– По мне, так лучше. Для всех.

– Конечно.

– Спасибо. – В глазах Доротеи, когда они приблизились к палатке, мелькнули неуверенность и страх, ноги зашагали быстрее.

– Ох… – выдохнула она. – Я… ему так больно!

Маркус не стал входить вслед за ней. Доротея скрылась в палатке, и почти тотчас оттуда выскочил Магнус. Он жестко взглянул на Маркуса.

– Вы что творите? – зашипел он. – Вы же знаете, кто она.

– Да, – невозмутимо ответил Маркус.

– А вам не приходит в голову, что она могла затаить зло на Корону, уничтожившую ее брата, консула Калара, и его владения? Что ненависть к своему нынешнему положению может толкнуть ее нанести удар Короне?

– Она не способна причинять зло, – напомнил Маркус.

– А ей и не потребуется причинять. Если принцепс в беде, достаточно не спасать его посланца. Учитывая наложенные на нее узы, сколько раз в жизни ей представится такая возможность отомстить?

– Будь гонцом кто другой, я бы с вами согласился, – спокойно возразил Маркус. – Но она и ради мести не даст умереть своему сыну – если даже допустить, что она желает мести.

Старый курсор долго вглядывался в лицо Маркуса, прежде чем тихо спросить:

– А если вы ошибаетесь?

– Не ошибаюсь.

Старик прищурился:

– Для солдата вы что-то многовато размышляете.

Маркус напрягся так, что перехватило горло, но не позволил судороге распространиться на плечи и спину, что было бы сразу замечено Магнусом.

– Да о чем тут особо размышлять, – спокойно и уверенно отозвался он. – Я был в Первом алеранском, когда они оба в него вступили. Видел их вместе. Для нее вся жизнь в этом парне.

Магнус нехотя хмыкнул, признавая себя побежденным. И обратил встревоженный взгляд на палатку целителя:

– Пойду туда. Может, Красс очнулся.

– Вы идите, – кивнул Маркус, оглядывая полмили открытого пространства до стен Молвара. – У меня еще полно работы с частоколом, а пока он не готов, нельзя переносить припасы с кораблей.

Магнус кивнул:

– Что у нарашанов?

– Разбили лагерь на равнине по ту сторону от города, – ответил Маркус. – Я налаживаю курьерскую связь между нашими лагерями. – (Брови Магнуса выгнулись в безмолвном вопросе.) – Они больше всех здесь похожи на союзников, – пояснил Маркус.

– Враг моего врага – мой друг?

– Враг врага и есть враг врага, – ответил Маркус. – Глупо ожидать от него большего. Но у нас с ними общий интерес, нам угрожает более опасный враг. Если нарашаны рассорятся с шуаранами, Насаугу хватит рассудительности принять любую помощь.

– А если мы не поладим с шуаранами, есть еще связь Насауга со Свободным алеранским, – пробормотал Магнус. – Хватит ее, чтобы склонить канима нас поддержать?

– Как знать, – ответил Первое копье. – Но поговорить никогда не вредно.

– Согласен, – сказал Магнус. – Как только что-то узнаем, я пришлю посыльного. А пока предупредите рыцарей Воздуха, чтобы были готовы к взлету.

– Слушаюсь.

Старый курсор, кивнув, вернулся в палатку целителя.

Маркус смотрел ему вслед, растирая одеревеневшие мышцы шеи. «Во́роны, что это со мной сегодня?» Магнус вправе был что-то заподозрить. Пусть Валиар Маркус – солдат до мозга костей, закаленный ветеран, однако такие люди не поставят свою жизнь на столь зыбкую и ненадежную основу, как безопасность принцепса, а если и поставят, то хорошенько подкрепят ставку. Что его толкнуло тащить госпожу Антиллус на помощь Крассу, не заручившись прежде убедительным объяснением?

Первое копье, развернувшись на пятках, отправился к частоколу,