— Да, Несси, у нас так мало времени, — начал выговаривать Водолей. — Моя земля уже, наверное, по эту сторону Хребта. О Дея, спаси мой народ…

Несси едва слышала справедливые упреки других — она думала о бедном принце Ларине, который остался совсем один.

Отъехав подальше от его железного дворца, девочка развернула пергамент.

«Баллада в честь прекрасной крылатой дамы», — прочитала она название, старательно выведенное крупными буквами. Далее следовали стихи:

«Ах, все же я кошмарно выглядела», — расстроилась девочка, прочитав первые два четверостишия. — «Опять тут про мои уродские крылья, а уж насчет сажи совсем нехорошо. Надо было объяснить принцу, что это не сажа, а сок черного дерева, и вымазалась я сама, для дела». Несси вздохнула и стала читать дальше:

Стихи Агнессе очень понравились. Правда, определения «суровый, таинственный и безымянный», которые дал себе Ларин, никак не вязались с образом маленького мальчика. Но Несси поняла, что это для поэтичности. «В конце концов, я тоже не очень-то похожа на прекрасную даму», — подумала она. Девочке было ужасно приятно, что принц мечтает спасти ее, совершить в ее честь какой-нибудь удивительный подвиг.

Несси никому не показала балладу. Она выучила стихи наизусть и думала о благородном Ларине всю дорогу, не обращая внимания на неподвижных железных рыцарей, то тут то там преграждающих путь. Она даже отказалась принять участие в прощальном сражении Хансена, который у самой границы круга яростно поверг наземь несколько небольших отрядов противника. Несси оставалась задумчивой и сосредоточенной.

— Победа! — вопил Хансен, круша рыцарей. — Мы прошли круг железных кастрюль! Несси, встряхнись, где тот задор, с которым ты призывала к бою обезьян? Мы уже приближаемся к цели!

«В самом деле, — подумала девочка. — Хватит переживать. В конце концов ведь это мой сон. И если я очень-очень захочу, — принц Ларин непременно приснится мне еще раз».

Предпоследний круг встретил путешественников густым непроходимым лесом. Поначалу Водолею, идущему впереди, удавалось продираться сквозь заросли. Но вскоре высокие травы, кусты и деревья сплелись в сплошную завесу, и рыцарю пришлось пустить в ход свой Альмаран.

— Знакомая картина, — заворчал Хансен. — Помните поляну Лунного жнеца? Того и жди, что из дупла вылезет какой-нибудь местный дровосек и потребует дань.

— Или отрежет тебе язык к нашей общей радости, — пробормотал кентавр, начавший уставать от сражения с беспросветными зарослями.

— Может быть, мне попробовать взлететь и посмотреть на лес сверху? — предложила Несси.

— Ничего не получится, — переводя дух, словно после тяжелой битвы, возразил Водолей. — Ты не сможешь пробиться сквозь кроны. Даже у солнечных лучей это плохо получается.

И он вновь принялся орудовать мечом налево и направо с удвоенной энергией. Лис уныло побрел следом, время от времени срубая мечом толстые стебли гигантских растений. Неожиданно он опустил свое оружие и стал принюхиваться и озираться по сторонам.

— Что?! — занервничал Боб, замыкающий процессию. — Опять какая-нибудь напасть на нашу голову?

— Я чую запах еды! — изумленно сообщил Лис. — Где-то неподалеку варится суп!

Действительно, вскоре все почувствовали необычный для дикого леса запах очага. Он казался очень домашним и вкусным.

— Хорошо бы передохнуть. А?! Сколько можно рубить лианы? Пойдемте на запах! — предложил кентавр.

Уставший Водолей пожал плечами.

— Я согласен! — спокойно ответил он. — После пяти кругов нам не пристало бояться кухарки.

И он развернулся и начал также усердно прокладывать дорогу в сторону «кухни», как выразился Хансен. Правда, продавец пентаклей вовсе не советовал это делать.

— Нас там непременно отравят, — бурчал он себе под нос. — В этих местах вряд ли просто так накормят голодных уставших героев. Того и жди, подстроят какую-нибудь гадость…

Но никто не обращал внимания на его болтовню, и вскоре в дебрях забрезжил просвет. Путешественники оказались на небольшой полянке, в центре которой примостилась завалившаяся на бок хижина.

— Во всяком случае, здесь уже можно взлететь, — сказала Несси, увидев краешек синего неба над головой.

— Давай, Боб, приступай к исполнению своих обязанностей! — скомандовал рыцарь. — Попросись на ночлег или поторгуй чем-нибудь.

— Да у меня же не осталось ни одного пентакля, — попытался отговориться Хансен. — Их нацепили на себя желтые обезьяны. Что я скажу хозяевам избушки?

— Скажешь, что устал и проголодался, — пожал плечами Водолей.

Продавец пентаклей тяжело вздохнул, собрался с духом и только было решился сделать шаг, как вдруг сзади послышался резкий неприятный смешок. Путники обернулись. Перед ними стояла костлявая сгорбленная старуха. Руки ее тряслись от немощи, а лохматые седые волосы развевались по ветру. На плече ее сидел облезлый филин, наверное, такой же старый, как его хозяйка.

— Пожаловали, — проскрипела она. — Пожаловали, голубчики…

Путешественники растерялись, не зная, что предпринять, поскольку не понимали, кто перед ними: друг или враг.

— Здравствуйте, бабушка, — наконец обрела дар речи Несси. — Мы очень устали с дороги, нельзя ли у вас немного передохнуть?

— Отчего же нельзя, — проговорила старуха. — Заходите, заходите.

И, несмотря на кажущуюся дряхлость, она довольно резво зашагала к своей избушке. Несси с удивлением заметила, что за старухой спешила стайка ежей. Путники недоуменно переглянулись и вошли в избушку. При этом рука рыцаря все время лежала на рукоятке Альмарана.

— Это ведьма, помяните мое слово! — быстро зашептал Боб Хансен. — Она превратит нас в хорьков или червей.

— Тебя она превратит в толстую глупую жабу, — сказал Лис, легонько подтолкнув Хансена. — И если ты еще будешь пугать Агнессу, то я сам попрошу старуху об этом.