Один из тех альбомов как раз лежал на виду, я взяла его и пролистала. И вздрогнула, наткнувшись на портрет Клауса. Все же он вышел совсем не таким, каким был на самом деле… Сходство прослеживалось, конечно, но жизни в этом рисунке не было. Ну а Эрвина я никогда не рисовала: я и так не могла забыть его лица…

— Госпожа, — осторожно постучала в дверь Анна, — я вашу одежду чистила, а там в кармане какие-то камушки оказались. Вы взгляните, это нужное что или случайно завалились?

Она протянула мне на ладони горстку мусора, как мне показалось сначала. Нет, какой же это мусор! Вот странные орехи и семена, которые я нашла в дупле мертвого дерева и машинально, когда одевалась, сунула в карман, а еще почему-то кусочек щупальца полипа, уже высохший на воздухе (прицепился, наверно, когда я плыла мимо), лента водорослей и немного черного песка из грота.

— Спасибо, это так… на память, — сказала я Анне, когда она ссыпала все это мне в руки. — А ты иди спать, на ногах ведь уже не держишься!

— Хорошая служанка спать не ляжет, пока в доме беспорядок и хозяева не обихожены, — с достоинством сказала она и удалилась, пожелав мне сперва доброй ночи, а потом, подумав, доброго утра.

Я же вышла в сад. Сейчас здесь было прохладно, роса еще не высохла.

Сирень и черемуха, конечно же, давно отцвели, теперь настало время душистых роз и пышных гортензий, гордых мальв и изысканных лилий и еще каких-то ярких цветов, названия которых я не знала. А вот какой-то упрямый соловей все свистел да щелкал где-то в зеленых зарослях. Может быть, этой весной он остался без подруги, но все еще не терял надежды отыскать ее?

Я прошла в глубину сада, к старой беседке, увитой диким виноградом (Эрвин говорил, по осени его листва становится алой, и на фоне белого мрамора и темного можжевельника это выглядит поразительно красиво). Его побеги заплели беседку по самую кровлю, а кругом нее пышно цвели дикие розы — белые, розовые, алые, не такие роскошные, как их садовые родичи, но невероятно душистые. Дальше красовались купа рябин и раскидистые кусты бузины и калины, по осени тоже обещавшие порадовать буйством красок, как и клены с резными листьями, и тонкие осины на фоне голубых елей и черных сосен, и карликовые яблони, и вишни…

Описываю я долго, но сад был не так уж велик, просто так замысловато разбит вокруг дома, так вписан в ландшафт, что казался намного больше, чем был на самом деле.

«Где же это место Силы? — подумала я, обходя беседку кругом. Низкая шелковистая трава приятно щекотала босые ноги — туфли я сбросила на усыпанной галькой дорожке. — Сказано, что пришельцы основали столицу, так, может быть, оно там? Тогда ясно, зачем фея пыталась заполучить власть — чтобы беспрепятственно добраться до этого места!»

Но до столицы отсюда не так уж близко… Отправилась бы горстка людей, измученных, уставших, без припасов и лошадей за несколько дней пути? Одно дело, если они преследовали фей, хотя… Как их преследовать? Они ведь, если я верно поняла, могут взять и раствориться в воздухе, и ищи их по всему свету!

Тогда, выходит, этим людям надо было как-то устроиться на новом месте, залечить раны, раздобыть пищу, наладить быт… и, наверно, найти место Силы, чтобы охранять его и не подпускать к нему фей, так? Те-то ведь тоже должны были оправиться после тяжелого путешествия, вряд ли они могли сразу ринуться в следующий мир! Наверняка для начала им нужно было как следует поживиться здесь…

Я задела головой низко склонившуюся ветку, и меня обдало холодными брызгами. Видно, это пошло мне на пользу!

«Чем я слушала? — припомнила вдруг я. — Ведьма же сказала: во время катастрофы город, в котором прежде располагалась столица, был разрушен, уцелела только охотничья усадьба… Неужели эта самая? Нужно посмотреть, в котором году основана нынешняя столица… Может, ее как раз тогда и перенесли в более безопасное место? Тоже близко к морю, конечно, порт рядом, но все же город стоит на материке, а не на краю обрыва…»

Я снова задумалась. Усадьба уцелела, потому что была выстроена достаточно высоко в горах. Наверно, здесь тоже случились обвалы, но дом стоит как ни в чем не бывало, и еще — ведьма же сказала, что люди, которые ушли в горы, спаслись. Только новый город тут строить совершенно негде, а вдобавок берег-то изменился! Если прежде здесь была удобная гавань, то теперь большому кораблю и пристать-то некуда, он и близко не подойдет… Тогда ясно, почему столицу выстроили в другом месте!

Я снова обошла беседку, стряхивая росу с диких роз.

— Но не может же все быть настолько просто, — сказала я сама себе. — Или может? Если место Силы где-то здесь, тогда понятно, почему те люди поселились поблизости. А к тому времени, как в море взорвалась огненная гора, они, может быть, уже и позабыли, почему выбрали именно этот берег…

А я? Если во мне и впрямь течет та же кровь (а зачем бы ведьме обманывать меня?), может, я не случайно забрела в эти края, потерявшись в буране? Вдруг меня что-то привело сюда?

Я принялась размышлять: если одни врата в чужой мир находились в гроте, а место Силы оказалось на островке по ту сторону тоннеля, так, может, и здешнее находится где-то неподалеку?

А что, если оно ушло под воду? Тогда феям до него не добраться, придется искать другое… Вдруг это был старый маяк? Надо попросить сестер сплавать к развалинам и посмотреть на них повнимательнее.

Или это все же где-то здесь? Но как найти особенное место, если за столько веков круг камней наверняка ушел глубоко в землю и зарос травой и деревьями? Где, в каком ущелье, в какой пещере его искать?

Босую ногу вдруг сильно обожгло. Наклонившись, я поняла, что наступила на стебелек молодой крапивы, а присмотревшись, обнаружила, что ее здесь тьма-тьмущая! Не на подстриженной лужайке, конечно, а в зарослях диких роз, возле беседки.

«Где крапива растет, там зло не пройдет, оттуда не выйдет», — вспомнила я и подошла ближе.

Беседка, похоже, была выстроена давным-давно, кладка отличалась от той, которую я видела в доме, а небольшие барельефы, украшавшие колонны, истерлись настолько, что уже не различить было изображений. Когда-то, наверно, ко входу вели ступени, но теперь они так глубоко ушли в землю, что пол беседки оказался вровень с нею, если не ниже: после дождя тут стояло озерцо воды, в котором плавали розовые лепестки. Водой же нанесло внутрь немного песка, а может, вымыло его из трещин: вблизи стало ясно, что беседка держится, пожалуй, только на оплетающих ее диких розах да их корнях. Сквозь дыры в сводах тоже проросли цветы, а крыша, того и гляди, могла рухнуть на голову.

Я осторожно ступила внутрь и осмотрелась. Сюда мы с Эрвином не заходили, в саду имелись места и поуютнее. Вдобавок на выкрошившихся от времени, поросших мхом каменных скамьях было не очень-то удобно сидеть, я попробовала.

Что, если это и впрямь здесь? Колдовская крапива, розы кругом (а это ведь тоже не простые цветы, я слыхала), а еще мой принц, который сопротивлялся заклятию фей яростнее старших братьев, хотя именно по нему оно ударило сильнее всего… Откуда у него брались силы на это? Не потому ли он не сдавался, что жил рядом с этим местом, а оно каким-то образом влияло на него? Как знать…