Жаркий воздух пещер становился прохладным, навстречу подуло со снежком, далеко впереди выход в белый ад, оттуда прямо из середины, словно материализовалось, выпрыгнуло черное тело и огромными прыжками ринулось ко мне.

Я прижался к стене, Бобик взвизгнул от огорчения, что не удалось свалить и повалять, как будто сто лет не виделись, я потрепал его по холке и сказал строго:

— Все-все, возвращаемся! Копытное еще не сбежало?

Бобик бросился вперед, вышли из расщелины в снежную бурю, так показалось, хотя буря дальше, а здесь от неистовства закрывает стена. Арбогастр на ее фоне выглядит как черная статуя из эпоксидной смолы под толстым слоем снега, но даже ухом не поведет, чтобы стряхнуть. Наверное, хочет, чтобы я увидел и устыдился, в каком месте оставил.

— Ладно-ладно, — сказал я виновато, — но не тащить же тебя в пещеры? Как-то нарушение правил, а я хоть и нарушаю, но все-таки с оглядкой на приличия…

Он наконец расставил ноги пошире, тряхнулся всем телом, как пес, выбравшийся на берег, и уже чистенький повернулся боком, подставляя стремя.

Бобик оглянулся, поймал мой кивок и ринулся в бурю. Я напрягся и спрятался под гриву, но и там ветер старался затолкать в пасть комья снега и ледяной крошки.

Ураган моментально с силой вбил в полуоткрытую дверь тонны снега, Бобик проскочил первым, я за ним, а слуги с огромным трудом, навалившись толпой, кое-как затворили снова, но буря продолжала бросаться на стену со всем неистовством, раздраженная, что здесь сохранилось какое-то укрытие от ее мощи.

Пока я снимал шубу, слуги побежали во все стороны, разнося весть о моем благополучном возвращении, придворные глазеют на меня с опасливым изумлением, а сенешаль примчался, часто-часто перебирая ногами, даже задохнулся от быстрого бега.

Я встретил его хмурым взглядом, а он спохватился, остановился и склонился в церемонном поклоне.

— Сэр Радольф, — сказал я.

— Ваше высочество, — ответил он почтительно и не поднимая головы. — Вы… так неожиданно…

— У вас есть вопросы, — прервал я, — много вопросов, знаю. Но отвечу сразу на главный: сегодня же перед ужином можете устроить мне встречу с послами королевств Аганд, Сизия, даже Олтвуд, если он появится. Ну, а если все уже пожрали, то после ужина…

Он вздрогнул, напрягся. Его глаза обшаривали взглядом мое лицо, надеюсь, красивое и гордое.

— Ваше высочество?

— Вы угадали, — сказал я поощряюще.

Он проговорил вздрагивающим голосом:

— Вы… уже съездили? Так быстро?

— Разве это быстро, — буркнул я. — Обед все-таки пропустил… В общем, можете сообщить всем, что Гора Света уже просто гора. Весь свет, который там был и бесплатно освещал небо, я забрал и перенес королю Вольфгангу в подарок. Это нечто такое мощное…

— Ваше высочество?

Я отмахнулся.

— Сами придумайте, что может устрашить противников и защитит королевство от всех врагов! А самых тупых просто испепелит. Так и скажите.

Он торопливо семенил, почти бежал рядом, стараясь поспевать за моими крупными шагами лорда и завоевателя.

— Что сообщить его величеству?

— Сами придумайте, — разрешил я. — Факты знаете, а истолкование уже ваша забота. Главное, чтобы на пользу королевству.

Мы поднялись на этаж, дальше дверь моих покоев, он остановился, спросил торопливо:

— Стол к ужину уже накрывают… вы изволите?

Я изумился:

— А как же? Поесть люблю. К тому же… прогулка только разжигает здоровый аппетит.

Он поклонился и остался на месте, а я прошел мимо часовых в свои покои, слуга в коридоре сунулся было следом, но я захлопнул дверь пред его носом, дескать, пока не нуждаюсь, разбросал в стороны верхнюю одежду и завалился на кровать, отдыхая после бешеной скачки через неистовую снежную бурю.

Через несколько минут ворвался Бобик, глаза довольные, облизывается на ходу, явно успел побывать на кухне, посмотрел на меня и с готовностью брякнулся на звериную шкуру у кровати.

— Морда, — сказал я, — жизнь хороша, верно?

Он чуть приподнял губу, посмотрел хитро и в полном блаженстве перевернулся на бок, закрыл глаза и вытянул лапы.

На морде еще оставалась улыбка, когда отворилась дверь, рослый слуга с повадками умелого воина сказал вежливо:

— Ваше высочество!.. К вам его превосходительство граф Аарбург, посол в Меции из королевства Мордант, и граф Хонштайн-Хонштайн из королевства Галли.

Через приоткрытую дверь в коридор видны их лица, тихонько шушукаются, окончательно сверяя позиции.

Я кивнул, слуга вышел, а я поднялся и прошел мимо стола, как будто только что рассматривал там карту мира и напряженно мыслил, как разом всех осчастливить и не перебить хотя бы половину так называемого населения.

Они вошли и сразу от порога раскланялись, но без сложных танцев, это не юг.

— Ваше высочество!

Я повел дланью в сторону кресел с той стороны стола.

— Садитесь, господа, чувствуйте себя так же, как и я… я ведь тоже гость. Что привело вас ко мне?..

Граф Аарбург поклонился и сказал бархатным баритоном:

— Мы очень признательны, ваше высочество, что вы нас встретили и уделяете нам время…

Я сказал любезно:

— Нет, это честь для меня. Я наслышан о вашем уме, знаниях и прочих талантах! Королевский сенешаль вообще восторгается вами. Прошу вас, присядьте и чувствуйте себя свободно. Эта нескончаемая вьюга любого сведет с ума.

Они, не сводя с меня внимательных взглядов, с вежливой предупредительностью присели в указанные кресла, именно присели, а не развалились, придворный этикет строг, а больше всего о нем пекутся послы и дипломаты.

— Спасибо, ваше высочество, — произнес граф Хонштайн-Хонштайн, — вы предельно любезны.

Я сотворил три фужера с коньяком, конечно же, лучшим, если уж на создание ординарного и марочного уходят одинаковые усилия, один бокал оставил на столе перед собой, два собственноручно подал послам.

— Прошу вас… Это хорошее средство от любой вьюги.

Вышколенные дипломаты, сразу видно, приняли из моих рук спокойно, ни один даже бровью не повел, лишь после первого глотка я увидел, как изменились лица: Аарбург шире раскрыл глаза, Хонштайн-Хонштайн прислушался, улыбнулся уже совершенно непроизвольно и тут же сделал второй глоток.

— Прекраснейшее вино, — сказал он с чувством. — Просто удивительное, никогда ничего подобного раньше…

— Это наши запасы, — сообщил я. — С юга.

Они не стали задавать бестактные вопросы, как это я вожу с собой запасы вина, дипломаты могут позволить себе любую бестактность, когда она оправданна, но сейчас не тот случай, и они лишь вежливо кивнули, тоже настолько синхронно, словно один человек в двух телах.