Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Случается, время от времени, что кто-нибудь нарушает эти правила. Иногда отказывается от Дара. Иногда не удовлетворяет запрос. Каковы бы ни были на то причины, итог один.
Скиталец, отвергнувший Алый дар, становится дичью. Никто за него не вступится, никто не утешит, кроме как ножом в темноте.
Мы не отдаем его просто так. Мы не тратим его просто так. И как бы ни было соблазнительно использовать Алый дар, чтобы Руду нашел нам необходимое, я не собиралась его на это тратить. Тем более, что в его обязанности все равно входит показывать нам достопримечательности.
– А разве… – Урда глянул через плечо на бушующий в очередной нише огненный ад. – А разве вас не должно вот это беспокоить? Вы разве не… э-э… охрана?
– Я скорее советник, – ответил Руду сквозь облако дыма. – В смысле, что со мной советуются, как бы хотели, чтобы я убил любых имперских магов, которые отважатся сюда сунуться. Помимо этого я получил четкие указания в дела не вмешиваться. – Руду неопределенно махнул рукой. – Опять-таки, с этим справятся вон те ребята.
Я не сразу поняла, что он указывает не на пустое пространство. Из теней позади прилавков за всем бдительно наблюдали Пеплоусты. Тела их скрывались под черными одеяниями, лица – под вороньими масками. На виду оставался только небольшой арсенал из арбалетов, клинков и фляг, которые Пеплоусты были готовы применить к любому, кто, по их мнению, того потребует.
Урду это почему-то не успокоило.
Если раньше он просто нервничал, то теперь с каждым шагом трещал по швам. Его взгляд метался между торговцами, покупателями и Пеплоустами, не зная, кого сильнее бояться. И всякий раз его рука ныряла в карман, нащупывала что-то, что я видела лишь мельком.
Металлическое… серебряное. Я сощурилась.
Это что… свисток?
– Короче, найти революционные цацки тут не должно быть слишком уж сложно, – продолжил Руду, демонстративно не замечая доносящихся сзади криков. – Война оставила целую кучу, валялись где попало. Танки, пушки, эти стремные тыкалки-стрелялки…
– Штык-ружья?
– Да-да, конечно. Все это рано или поздно оказывается в руках Пеплоустов, а это означает, что оно рано или поздно оказывается здесь. Обычно, им плевать, кто покупатель.
– Обычно?
– Ага, обычно. И обычно я не задаю вопросов. – Руду вдруг замер, мы резко остановились за его спиной. Затем он медленно повернул голову и бросил взгляд покрасневших глаз через плечо. – Но, с другой стороны, обычно я не вижу, чтобы Сэл Какофония шныряла в поисках революционных цацек. Так что не могу не поинтересоваться, не захотят ли Пеплоусты узнать, вдруг что-то не как обычно.
Я не моргнула, не дернулась, не шелохнулась – из теней за мной неотступно следили глаза, поблизости, слушая, отирались уши. Я чувствовала, как рядом напрягся Джеро, как его ладонь двинулась к потайному клинку. Моя ладонь невольно скользнула к нему, перехватила.
И невольно же осталась.
Было приятно… почти. Держать что-то, кроме револьвера или меча.
– Ручаюсь, если б они платили столько, чтобы мне было не по хер, я бы спросил, – усмехнулся Руду, выпуская дым меж зубов. – Но я тут не в богатых тряпках расхаживаю, верно? – Он поднял взгляд сквозь пелену. – О, эй, вот мы и здесь.
Перед нами возвышалась очередная ниша, освещенная тусклыми алхимическими фонарями. И из их теней вышли Пеплоусты. Нас окинули стеклянные глаза масок, руки крепко стиснули арбалеты.
– Трое не желают видеть здесь тех, кого не одобрили, – проворчал один Пеплоуст. – Двигайте дальше.
– Она со мной, – отозвался Руду. – Не переживайте.
Стеклянные глаза на мгновение задержались на нем, а потом уставились на Урду, словно чуяли страх, который он источал.
– А он кажется знакомым, – подал голос второй. – Это чего, инструменты чарографа?
Они шагнули ближе, Урда съежился у меня за спиной.
– Давай-ка побеседуем, ты да я, а потом мы сможем…
Пеплоуста остановили мои руки: одну я выставила перед ним, другую положила на рукоять Какофонии.
– Он со мной, – заявила я. – Никто его не тронет.
– И никто не угрожает Пеплоустам, – прорычали те.
– Я никому не угрожаю, – прохладно сказала я. – Просто говорю, что если хотите побеседовать, то можете побеседовать с нами. – Я похлопала по рукояти Какофонии. – С ним и со мной.
Я чувствовала на себе их взгляды: раздраженный – Руду, перепуганный – Урда, стеклянно-презрительный – Пеплоусты. Все они знали, что я совершаю глупость. Если я оскорблю Пеплоустов здесь, единственное, что мы тут добудем, это вечную вражду с организацией, которая способна убить нас всех во сне. А это плохо.
Но не настолько, как пустить молву, что Сэл Какофония нарушает свое слово.
Профессиональный вор все еще вор, а вор все еще трус. Их позы сообщили мне все, что надо: сколько бы Трое им ни платили, этого недостаточно, чтобы покрыть то, что я могу с ними сделать. Пеплоусты отступили, мотнули подбородками. Руду направился в нишу, Урда отчаянно рванул за ним.
Мы с Джеро поспешили их догнать, следуя на звук металлического скрипа и ударов одинокого молота, и к тому времени, как наш отряд воссоединился, мы оказались в… как бы описать?
Тебе доводилось бывать в этих пафосных борделях? Таких, где работники и работницы все красивые, приятно пахнут и уводят тебя в комнаты, полные шелковых подушек в форме сердца, и где гобелены с голыми людьми и статуи огромных членов и сисек повсюду?
Вот типа того, только с механизмами.
В противоположность бессистемному бардаку, царящему среди товаров остальных торговцев, все в этой нише было придирчиво обустроено, помечено, внесено в реестр и расставлено в порядке, который можно назвать лишь пугающим. Штык-ружья, бережно разложенные от большего к меньшему; крошечные сфероидные Реликвии, неприлично любовно наполированные; здоровенный доспех Паладина в углу, окруженный бесконечными пропагандистскими плакатами на стенах, изображающими суровых революционных солдат, которые расстреливают комичных имперских врагов, и милосердные лики Великого Генерала, прижимающего к груди революционных детишек. Вдобавок ко всему, на аккуратных полках красовался целый ряд механизмов, приспособлений и частиц, выбранных из грязи полей сражений.
Это была сокровищница революционных технологий. Именно то место, которое мы искали. И не пойми меня неправильно, я радовалась, что мы его нашли, но у меня по шее сзади пробежали мерзкие мурашки, как случалось каждый раз, когда я была уверена, но не могла доказать, что прежде чем я вошла в комнату, там кто-то самоудовлетворялся.
– Ты тут, Дерими?! – заорал Руду. – Членом клянусь, если ты там опять голый…
– Эм-м, извините?
Из-за гигантского доспеха высунулась пара глаз – один огромный, другой пугающе крошечный. И узкое, крысиное лицо со своеобразным колпаком, к которому крепились разнообразные увеличительные стекла, сверху и подобием бороды снизу. Я даже не сразу поняла, что смотрю на человека, а не на механизм, созданный из сальных волос и стекла.