Он скрестил руки на груди, прищурив на меня глаза, словно прочитал мой сигнал громко и четко.

― У нас двое парней охраняют вход. ― Он шагнул вперед и вдохнул так глубоко, что лацканы его пиджака расширились. ― Если мне суждено потерять тебя, Кэти, я хочу увидеть, за что. Если ты выберешь эту ночь на этом балконе, я намерен стать свидетелем этого. ― Он облизал губы, словно уже знал, что я выбрала, или, может быть, знал, что так легко лишится меня.

Я стиснула зубы и откинулась назад к Рому, наконец-то достаточно спровоцированная, чтобы дразнить их обоих. Задрала ткань повыше, и Бастиан зашипел, когда понял, что на мне нет нижнего белья.

Прохладный ночной воздух прошелся по моей щели. Он охлаждал и нагревал каждую часть меня. Одна из моих рук направилась прямо к ней, готовая подтолкнуть меня к краю.

― Не смей трогать себя, ― прорычал Ром мне на ухо. ― Если ты собираешься быть посреди нас обоих, возьми то, что мы тебе дадим.

Были ли его глаза закрыты, когда его палец скользил внутри меня, а большой ― пробегал по моему клитору, или они были на Бастиане? Я не могла быть уверена.

Мои мужчины, моя ночь и мой день, моя темнота и мой свет, мой комфорт и моя мука, столкнулись. Я винила только себя, или, возможно, могла винить Рома за то, как он раздвинул мои границы, заставил меня подчиниться этому сценарию в первую очередь.

― Ты чувствуешь меня, но видишь его, ― сказал он. ― Что возбуждает тебя больше? Мои прикосновения или он перед тобой?

Я не ответила ему. Закрыла глаза, чтобы защититься от постоянно меняющегося выражения лица Бастиана.

― Это то, чего ты хочешь? Он с тобой на публике, дающий тебе силу, или я в темноте, забирающий ее?

Я захныкала, не зная, как ответить, не уверенная, что действительно хочу этого. Бастиан стал моей дорогой к мечте. Не была уверена, что готова отпустить его, но Ром владел мной. Знал те темные стороны меня, которые скрывала от всех остальных, то, через что прошла, почему такая, какая есть. И все равно его тянуло ко мне, как меня тянуло к нему. Он владел моими мыслями, телом и оргазмами.

Ему принадлежало мое сердце, хотя я так старалась скрыть это от него. Я снова и снова подчинялась его воле.

― Пожалуйста, просто дай мне кончить, ― прошептала я, надеясь, что Бастиан не услышит моей мольбы.

― Уже умоляешь. ― Я почувствовала, как исчезла щетина на моей шее. Ром смотрел прямо на Бастиана, а взгляд Бастиана переместился на меня. ― Ты хочешь, чтобы я был в тебе? Или он?

Я повернула голову через плечо, чтобы взглянуть на него.

― Ты отдашь меня так быстро? Это все, чем я для тебя являюсь?

― Приманка-Кэт, ты снова и снова переступала через меня ради другого мужчины, ― пробормотал он, и в его впалых темных глазах светилась черная ревность, к которой я не привыкла.

Хотела, чтобы он сказал это вслух, хотела, чтобы он назвал меня своей.

― Если ты так легко отступишь, ― я повернулась к Бастиану, даже чувствуя, как пальцы Рома двигаются во мне медленно, томительно, почти карающее, ― Бастиан был счастлив вмешаться и быть рядом со мной все это время, когда я едва получала от тебя взгляд. Ты трахал меня в ванной и оставлял в тишине на следующий день.

― Ты думаешь, это было легко? ― выдавил он. ― Я пытался быть без тебя, забыть тебя, оставить тебя позади. Но ты укоренилась в каждой моей мысли.

Бастиан провел рукой по волосам, покачал головой, словно не мог поверить, что зашел с нами так далеко в кроличью нору.

― Я уверен, что это плохая идея, Кэти. Уверен, что после этого представления мы должны быть вместе.

Я кивнула, но даже когда это сделала, одна рука Рома все еще лежала на моей ключице, а его член упирался в сбившуюся ткань над моей задницей. Застонала, подавшись бедрами назад, как будто хотела этого. Мое тело обладало собственным разумом, магнетической сексуальной силой, которая притягивалась только к тяге Рома…

Глаза Бастиана остановились на моих бедрах, на моем платье, которое все еще было скомкано, и я начала отпускать ткань, как вдруг его рука метнулась вперед. Она сжалась в большой кулак, и тюль моего платья запуталась в его пальцах, прикрывая мафиозное кольцо, на которое я время от времени поглядывала. У каждого из мужчин, стоящих на вершине мафии, были такие кольца, похожие на перстень, но с оттиснутыми на них черепами и капелькой крови на боку, символизирующей кровь семьи.

Бастиан дернул меня вперед, но мое тело не сдвинулось ни на дюйм. Ром все еще держал меня и не отпускал. Взгляд Бастиана метнулся через мое плечо, а затем его голова покачалась в разочаровании, прежде чем он так сильно дернул ткань моего платья, что я задохнулась от того, что ткань впилась в мою кожу, и от того, что вены на его предплечье вздулись.

― Пусть смотрит, Кэти. Сейчас моя очередь.

Его темный взгляд встретился с моим, когда он глубоко вдохнул.

― Ты будешь моей неприкасаемой или его. Сегодня вечером ты босс. Тебе выбирать. ― Он прижался своим ртом к моему.

Выбирать, чьей неприкасаемой я хочу быть, было пощечиной. Неужели они не понимали, что я работала, чтобы занять свое место рядом с каждым из них? Не хотела, чтобы меня защищали; хотела быть равной. И любви настолько большой, чтобы человек рядом со мной боролся за это равенство вместе со мной.

Я попыталась сосредоточиться на том, как его рука обхватила мои бедра, на том, как приблизилась, чтобы скользнуть в меня. Его прикосновения были мягкими, размеренными и сладкими. Не знала, почему оно не двигало мной так, как это делал Ром. Он нежно посасывал мой язык, и я просто чувствовала.

Мы все знали на балконе в ту ночь. Я умоляла только одного мужчину, и это был не тот, чьи губы были на моих.

Ром, чертов монстр, которого все боялись, стоял позади меня. Я выгнулась дугой, и моя спина уперлась в его член, когда он подался вперед, напоминая мне, что никто, кроме него, не владел моим вниманием. Его сердце учащенно билось, как будто какие-то эмоции брали верх над ним, и его щетина на моей шее резко царапнула, когда