Вскоре беседа возобновилась.

– Знаешь, мало есть в жизни вещей, от которых ты никогда не устаешь. Одна из таких – восход солнца.

Я снова расслабился.

– Ты тоже его видела?

– Конечно, я вижу его каждый день, поскольку просыпаюсь слишком рано. Я здесь работаю, ну скорее, скажем так, я тут живу, так что каждый день я встаю возле окна и наблюдаю, как рождается новый рассвет. Каждый день уникален, и каждый надо проживать так, как будто он последний, – она посмотрела на солнце. – Сегодня утром я видела, как вышли вы оба, – сказала она мне с улыбкой, как у Реби в детстве, – ты и солнце.

И тут она рассмеялась, и этот смех заставил меня улыбнуться впервые за последние дни.

– Ну, конечно, я не всегда шпионю за гостями, – сказала она, подмигнув. – Иногда я помогаю готовить завтрак, убирать, собирать вещи… в общем, делаю все, что необходимо.

Она взяла одну из чистых чашек, стоявших на столе вверх дном. Налила молока, добавив к нему немного кофе. Положила ложечку сахара, вторую, третью…

– Просто мне нравится очень сладкий, – оправдалась она, заметив мой взгляд.

Я отвернулся в сторону гор.

Небо снова увидело, как я заплакал.

Несколько секунд мы оба молчали.

Я слушал, не сводя глаз с окна, как она пьет маленькими глоточками.

Молчание.

– Эй, ты в порядке?

Я не пошевелился, продолжив смотреть в никуда.

– Извини, если я тебя побеспокоила… – по ее движениям я понял, что она начала вставать, чтобы уйти, чтобы я снова остался в одиночестве.

Я повернулся к ней весь в слезах, стекающих по лицу, без колебаний, зная, что в зале больше никого не осталось.

– Нет, пожалуйста, не уходи…

Мы посмотрели друг на друга, ничего не зная друг о друге. Она снова села рядом со мной и пальцами с раскрашенными во всем цвета радуги ногтями стерла росу с моих щек.

Она не удивилась, не показала своего смущения, не заставила меня почувствовать себя неловко.

– Не уходи, расскажи мне об этом месте, расскажи мне, что там, за его пределами, расскажи мне что угодно, только не уходи…

И эта маленькая девчушка, совсем не испугавшись, не бросив меня одного, начала рассказывать тысячу историй о горах, об этом приюте, о зиме и о лете, о своей собаке и о своей жизни…

Больше часа мы болтали о разных вещах… ее и моих.

За один день она узнала обо мне больше, чем Реби за последние несколько месяцев.

После многих-многих минут беседы, после еще одного кофе с тостами, после взглядов и улыбок, которыми мы обменялись, она попрощалась, сказав «до встречи», и ушла на кухню.

Настоящее «до встречи», не одно из тех, что обычно говорят друг другу, даже если «встреча» так никогда и не происходит. Эта встреча была потом и до того, как я покинул это место.

Она уходила, и за ней следовали звон привязанной к одежде погремушки и маленький пес, настолько крохотный, что едва доходил до щиколотки.

Я подумал о феях.

Я настолько привык к крикам, спорам, спешке, шуму, попыткам скрыть свои чувства, к нервам… что эта маленькая собака и девушка в разноцветных носках показались мне нереальными.

Я допил кофе в одиночестве.

Окно предательски показало мне, как большинство людей начинает другой день: большие рюкзаки за спинами, телескопические палки, шерстяные шапки и все необходимое, чтобы продолжить путь.

Какой из них был моим?

Я спустился за своими вещами. Убогий багаж, состоящий лишь из ботинок, рюкзака, копия которого осталась в кладовке нашего дома, телескопической палки последней модели и пустоты, обосновавшейся в моих карманах.

Еле волоча ноги, я направился к двери.

Там я остановился, пытаясь решить, в каком направлении мне идти дальше.

Кто-то подошел ко мне сзади.

Я даже не успел обернуться. Она – фея с крохотной собачкой – заговорила раньше.

– Куда теперь направляешься? – она застала меня врасплох вопросом, на который у меня не было ответа.

– Не знаю, лишь бы куда.

– Понимаю, – сказала она. Да разве могла она понять меня? – Ну примерно в семи-восьми часах отсюда есть еще один дом, где можно провести ночь. Дорога туда прекрасная, возможно, по пути найдешь то, что ищешь.

Семь-восемь часов! Должно быть, она заметила, как у меня подкосились ноги от одной только мысли об этом. Должно быть, она увидела на моем лице тоску, скорбь и беспомощность или все сразу. Невольно она посмотрела на мой живот, и я заметил сожаление на ее лице.

– Я постараюсь добраться туда, – сказал я с храбростью и оптимизмом в голосе.

– В любом случае, – сказала она, безусловно, поняв мои сомнения, – через три часа будет еще один домик, где тоже можно остановиться отдохнуть. Помни, что ориентироваться нужно на желтые столбики, в крайнем случае на камни, которые есть на протяжении всего пути.

– Камни? – переспросил я, представляя горные завалы.

– Небольшие пирамидки, выложенные из камней, которые указывают путь. И еще запомни, что, увидев одну пирамидку, ты должен всегда видеть вдалеке следующую, в противном случае это означает, что ты сбился с маршрута и тебе нужно вернуться.

Я поблагодарил ее за все.

В начале одиннадцатого, пожелав мне удачи и поцеловав два раза в щеки, поднявшись при этом на цыпочки, Пеппи Длинныйчулок попрощалась со мной.

Это было теплое прощание с человеком, которого я едва знал, с которым судьба свела меня всего лишь на несколько часов, а затем развела навсегда.

Пока я шел вдаль по указанной тропе, несколько раз оборачивался, чтобы посмотреть, как она машет мне, опираясь на ограду, с которой еще сегодня утром я хотел спрыгнуть вниз. Непрерывным жестом своей маленькой руки, словно играя с ветром, она прощалась со мной. Я провел с ней всего несколько минут, а уже чувствовал, что она стала частью моей жизни.

Есть особые отношения с людьми, а есть отношения с особыми людьми. Между ними нет существенных различий, потому что и те и другие оставляют след в душе, оставляют память о себе на всю жизнь.

И есть обычные повседневные отношения, которые мы переживаем и поддерживаем изо дня в день. Забавно, что зачастую именно они остаются где-то там, на самом дне колодца наших воспоминаний. «Я никогда тебя не забуду, маленькая фея», – подумал я про себя. И теперь, шесть лет спустя, я могу сказать, что до сих пор помню ее.

Когда домик превратился в едва заметное пятно среди гор, я задумался о себе. Как получилось так, что человек, у которого была в собственности